1. Целый зоопарк на мою нервную систему
ГЛАВА 1. Илария. Целый зоопарк на мою нервную систему
– Золотарёва! Золотарёва! Ты что, оглохла! – рёв раненого бизона, не иначе, прокатился по пустому холлу некогда родной альма-матер.
Я выдохнула, потом вдохнула как можно глубже и снова медленно выдохнула. Остановилась. От этого бизона не спасёт побег, а слиться с окружающими стенами я уже не успею. Разворачиваюсь: всё-таки беду надо принимать с поднятым забралом. Моим забралом служит улыбка. Широкая такая, на все 27 зубов. «Мудрые» зубы так и не отросли, видимо, далеко мне до мудрости. А один зуб потерян из-за моей халатности и безумного страха перед стоматологами. Но в этом я никому не признаю́сь. Хотя сейчас от громкого крика захотелось натурально заскрежетать зубами. Но! Всё тоже но: жаль зубную эмаль, а на поход к стоматологу я ещё не набрала необходимого количества нервных клеток.
– Чего несёшься как угорелая?! От само́й кафедры тебя зову.
Всё тот же рёв, всё тот же бизон и ни капли вежливости.
– Я не знаю, кого ты звал. Но моя фамилия Зла-то-рё-ва! – раз миллионный произношу я спокойным тоном.
А этому бизону всё равно. Стоит, ухмыляется. И не надоело ему повторять эту несмешную шутку про мою фамилию.
Бизон – это заноза в моей заднице, внешний раздражитель для моих, в общем-то, крепких нервов. А если точнее, то Матвей Борисович Строганов, для друзей и подруг – Мэт. Сынок нашего заведующего кафедрой. Вот прям такой мажористый мажор, заносчивый и вредный при всей своей приятной внешности.
Высокий, как по мне – каланча пожарная, под метр девяносто ростом. Это при моих скромных метр шестьдесят пять без каблуков, прошу учесть. Не зря бизон в баскетбол играет. Плечистый, накачанный. Надо же чем-то девчонок клеить, характер же отвратный. Темноволосый и сероглазый. Не будь он таким противным, я бы сказала, что симпатичный. Вот прям мой типаж. Этакий «сероглазый король».
Но наше знакомство оказалось не из удачных, и все последующие встречи только портили общее впечатление о парне.
– Пока ещё моя фамилия Златорёва, – мстительно добавила я.
За три года тесного и не очень знакомства Мэт так и не смог (или всё-таки не захотел?) запомнить мою фамилию. Скорее всего, ему доставляло удовольствие коверкать её. Потому что в склерозе и прочих отклонениях в умственном развитии я не могла его заподозрить. Ну не может же он быть кретином и при этом управлять, и весьма успешно управлять, фирмой по оценке и реставрации живописи. Конечно, фирма ему досталась от папеньки, который устал совмещать предпринимательскую и профессорскую деятельность. Но под руководством Мэта за последние четыре года фирма не только не пошла ко дну, а наоборот увеличила свою клиентскую базу и укрепила репутацию надёжного партнёра на рынке произведений искусства. Я даже одно время после окончания учёбы мечтала попасть к нему в штат. Но, поработав пару контрактов, зареклась от постоянной работы с Мэтом. Уж лучше быть вольнонаёмным работником.
