Издательство «Новое литературное обозрение выпустило уже две книги писем В. П. Мещерского к великому князю Александру Александровичу[1]. Настоящее издание писем В. П. Мещерского к Александру III, содержащее письма за 1881–1894 гг., завершает эту публикацию. В это время Мещерский почти не выезжал из Петербурга, и основное содержание его посланий к императору сводится к оценке внутри- и внешнеполитических событий, пересказу последних слухов и рассуждениям о различных назначениях. Рассказы о собственных переживаниях, часто встречавшиеся в его более ранних письмах, здесь отсутствуют, и о своих делах (издании газеты, постановке пьес) он упоминает не часто.
Письма Мещерского сохранились в фонде Александра III в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ. Ф. 677. Д. 105–117, 895–897) и представляют собой наиболее крупную подборку эпистолярного наследия князя.
Общая характеристика В. П. Мещерского и его отношений с великим князем, а затем императором Александром III была дана в предисловии к первому из томов цикла. Ниже только кратко излагаются эдиционные принципы, принятые в настоящем издании.
Публикуемые в этом томе материалы представлены в архиве в виде беловых автографов и распадаются на две части. Помимо обычных писем представлены так называемые «отрывки из дневников», составлявшиеся специально для императора и по форме похожие на дневниковые записи. Главное их отличие от писем – отсутствие обращения (об императоре пишется в третьем лице) и объединение записей за несколько дней в блоки.
Впервые идея о еженедельных посланиях такого рода возникла в 1871 г., когда князь обратился к Александру Александровичу с предложением: «…к концу каждой недели в субботу представлять Вам краткие мемории того, что за неделю истекшую было высказано в газетах, в журналах, слышно в общественных толках, чтобы облегчить Ваш труд следить за движениями современной жизни у нас в России»[2]. Однако реализовать эту идею Мещерскому удалось только спустя 13 лет. Рукописный дневник князя Мещерского лишь изредка тематически совпадал с печатным Дневником его газеты «Гражданин», служа как бы его дополнением. Но и в этих случаях текст газеты не дублировался. В рукописи, предназначенной только для глаз императора, князь мог себе позволить многое из того, что по цензурным или иным соображениям никогда не смогло бы войти в опубликованный дневник. В большинстве же случаев рукописный дневник посвящался тем вопросам, поднять которые в печати было просто невозможно.
