1. Глава 1
Все произведения автора являются художественным вымыслом.
Совпадения случайны.
Иса
– Шакал! Недоношенный ублюдок!
Удары сыплются один за другим. Боль взрывается в теле алыми всполохами. Я с такой силой стискиваю зубы, что еще немного, и те раскрошатся. Похер. Я не доставлю им удовольствия криком. В конце концов, ничего нового не происходит. Меня часто бьют. Я привык к боли и постоянному унижению.
Первый удар приходится в голову. А следом второй – под дых. Инстинктивно сгибаюсь. Костя Бульдозер пинком под зад отправляет меня на липкий воняющий хлоркой пол. Фома бьет по почкам. Эти шакалы всегда нападают стаей. Я группируюсь, сжимаюсь в позу эмбриона, чтобы защитить внутренние органы, а руками с никогда не заживающими костяшками обхватываю голову. Плохо, что не устоял. Так гораздо больше шансов быть забитым насмерть. Если кто-то из мелких, проснувшихся, чтобы сходить в туалет, не поднимет шум. Вся надежда на них. А пока, кажется, мне конец. Страх ползет по избитому телу и оплетается вокруг горла. Я пытаюсь себя убедить потерпеть. Скоро все непременно закончится... Ненадолго, конечно. До следующего раза. Но все же.
На несколько секунд я теряю сознание. Прихожу в себя, потому что кто-то бьет меня по щекам. Влажным и липким от заливающей их крови. Кажется, я рассек голову о батарею.
– Что-то ты быстро сегодня отъехал! – ржет Бульдозер и снова бьет в живот. Успеваю поставить блок. Руку прошивает боль. И, кажется, я слышу, как хрустят мои кости. С губ срывается тихий стон.
– Ты гля! – ощеривается тот. – Как баба на хую стонет. Ты часом не пидор, а? Ну, чего молчишь, урод? Язык проглотил?
Удар. И еще удар. И снова… Их четверо. Или пятеро. И даже будь я покрепче, хрен бы от них отбился. Драки в детских домах – явление нередкое. Но так регулярно выхватываю я один. Почему? Потому что самый мелкий и слабый. Хотя мне скоро исполнится пятнадцать. И по возрасту я даже старше многих из этой шайки.
– Проверь! – кто-то из скинов заливается шакальим смехом.
– А что? Можно и проверить. Ну-ка снимайте с него портки!
Чьи-то руки ложатся на поясницу, оттягивают вниз резинку изношенных трусов. И только тогда до меня доходит…
– Руки убрал! – сиплю я. К горлу подкатывает истерика. Перед глазами мелькают серые точки. Я бы, наверное, потерял сознание, если бы не опасался того, что за этим последует.
