– У вас действительно такая высокая квалификация? Что-то вы слишком молоды…
Это «интервью» длилось уже час. Интервью, ага. Скорее допрос с пристрастием, потому что назвать то, что сейчас происходило, собеседованием у меня язык не поворачивался. И ни у кого бы не повернулся. Мужчина, который сидел напротив, задал, кажется, около тысячи вопросов. А может и больше – я не считала. Причем простые и конкретные ответы ему были не по вкусу – подробности, вот что ему было нужно в первую очередь. Он уже знал обо мне все, даже больше, чем я сама о себе знала, когда входила в кабинет и здоровалась. Не только то, что я заочно учусь на последнем курсе педа, но и как учусь, и кто может это подтвердить. Не только имена двух предыдущих работодателей и их детей, но и всех их родственников до седьмого колена, всех слуг и подсобных рабочих, и даже собак и кошек вместе с прививками и родословной.
Рекомендации, полученные при уходе, его не интересовали. «Написать можно что угодно! – заявил он, отодвигая их в сторону. Да-да, именно так и заявил. – Расскажите-ка мне лучше про причины вашего увольнения». И смотрел при этом так недоверчиво, словно пытался меня подловить на чем-то неблаговидном. Будто бы он меня не няней нанимает, а уполномоченным послом с допуском к государственным секретам. Я устала и вымоталась, но все равно отвечала вежливо, улыбаясь и демонстрируя безупречную выдержку. Именно подобное поведение родители так хотят видеть у человека, которому предстоит возиться в ближайшее время с их отпрысками.
И тут я их понимаю. Приятно думать, что няня, когда не в меру расшалившееся дитятко бросит в стену тарелку, например, с макаронами, и эта самая тарелка просвистит в паре миллиметров от ее уха, – не наденет ему на голову кастрюлю с остатками ужина, и не постучит по ней поварешкой, а невозмутимо и с улыбкой скажет:
– Какой ты меткий! Почти попал. Надо записать такого спортивного ребенка в стрелковую секцию.
Не скажу, что у меня раньше были идеальные наниматели и идеальные воспитанники. Но именно этот мужчина почему-то выводил меня из себя больше, чем все дети и родители вместе взятые. Подумать только, а ведь он мне сначала даже понравился. Смуглая кожа, волевой подбородок, упрямые губы и глаза… Глаза… Чернее ночи, погибель женского рода, а не глаза. Раз увидел и пропал. Широкие плечи, мощные руки, налитые мускулы, которых не смог скрыть даже отлично сшитый пиджак. Ну а что дальше, под столом, я не видела. И, похоже, уже не увижу…
