Впервые я увидела ее в зеркале, когда стояла перед ним в будущем подвенечном платье, замерев словно статуя. Швея и ее помощница подкалывали булавками пока еще разрозненные куски ткани, а мои мысли в тот момент уплыли куда-то далеко. Я грезила о безмятежном будущем рядом с любимым человеком, поэтому хоть и смотрела на собственное отражение, в действительности не видела его.
Тогда-то в большом зеркале в полный рост на несколько секунд появилась она. Девушка, которая во всем была моей противоположностью. Бледное, как будто бескровное лицо, на котором выделялись большие карие глаза и темные круги под ними, длинные темные волосы, в беспорядке падавшие на плечи, черное платье с пышной юбкой. А ведь я в тот момент стояла перед зеркалом в белом, как у всех невест, пусть еще и не законченном платье. Мою кожу всегда покрывал легкий загар, свойственный жителям Южных земель. Да и волосы у меня были светлыми, заметно выгоревшими на солнце, а глаза – серо-голубыми.
Видение появилось так внезапно и посмотрело на меня так пронзительно, что я резко втянула носом воздух, непроизвольно дернулась. И тут же вскрикнула от боли, поскольку помощница швеи – еще совсем юная девица с круглым лицом и довольно пустым взглядом – неосторожно ткнула меня острой булавкой.
– О, простите, госпожа! – она испуганно прижала руки ко рту и виновато посмотрела сначала на меня, а потом на свою нанимательницу – женщину в годах, которая шила мне платья всю мою жизнь, начиная с того, в котором меня благословляла Богиня.
Та тут же недовольно нахмурилась, отчего ее лоб изрезали глубокие морщины. Взгляд ее не обещал юной помощнице ничего хорошего, поэтому я поторопилась заверить обеих:
– Нет, ничего страшного. Я сама виновата, не стоило так внезапно шевелиться.
Я натянуто улыбнулась и швее, и ее помощнице, хотя то место, куда меня ткнула булавка, до сих пор горело огнем, а сердце бешено колотилось от пережитого испуга. С болью мне удалось разобраться быстро: стоило приложить ладонь к боку прямо поверх платья – и остальное моя природа сделала сама.
Снова посмотрев в зеркало, я обнаружила, что в нем теперь отражаюсь только я. Это помогло немного унять сердцебиение, но неприятное предчувствие лишь разрослось в груди. Я не понимала, откуда в обычном – не зачарованном! – зеркале могла взяться какая-то незнакомка, и это нервировало.