Еще один надрез. Лезвие скользнуло по коже, и тут же возникла боль. Внезапная, режущая, обжигающая боль.
Клер поморщилась и отложила нож. Боль резанула сильнее, чем обычно, но иллюзии тут же отступили. Зеркало перед ней было пустым, в нем отражались лишь кафельные стены ванной, ее собственное чистое, похожее на ангельское лицо, собранные в хвост золотые локоны и кровоточащая резаная рана чуть повыше локтя. Следы от нескольких уже заживших порезов остались возле плеч. «Хорош ангелочек», – криво усмехнулась она и тут же стала серьезной. В ангелах есть что-то мистическое и вызывающее, невинность не бывает такой прекрасной, как тайна, скрытая в них, долг жестоко карать чужие грехи и даже самих себя. Что тут доброго?
Не только в падших ангелах, но и в настоящих скрыта какая-то жестокая, необъяснимая сила. Что и делает их такими притягательными. А что заставляет людей, внешне схожих с ангелами, увлекаться собственными страхами и даже реализовать их?
Что-то завораживающее есть в том, как лезвие рассекает кожу, как некоторые люди наносят порез бритвенным лезвием на собственный язык или сдирают кожу с губ. На последнее она бы не решилась. Шрамы, оставшиеся у нее на теле, можно скрыть, надев куртку. К лицу же лезвием она никогда не прикасалась.
Клер потрогала кончиками пальцев последний порез, и боль обожгла еще сильнее. Зато видения пропали. Она хотела заставить некоего демона внутри своего сознания замолчать, и он смолк. На время, до тех пор, пока боль не станет менее сильной. Затем он вернется вновь, но она знает, как его остановить. Нож всегда лежит возле зеркала и притупляется от оставшейся на нем крови. А вот в самом зеркале царит пустота.
Где лицо, которое она еще недавно видела? Притягательное, обворожительное, ни с чем не сравнимое лицо. Клер протянула руку ладонью вперед и прикоснулась к зеркалу. А лицо со шрамами? Жуткая маска из содранной кожи и порезов? Клер с отвращением отпрянула. Где тот, кого она любит? Кто он? Что ждет ее на его пути, куда он так старательно ее заманивает? Она не видела сейчас его шрамов, но другие увидят, те, кого он убьет сегодня ночью. И никто даже не поймет, что эти люди погибли не случайно.
– Донатьен, – ее губы округлились, когда она произнесла это имя. Изувеченный или прекрасный? И почему ей пришло в голову слово «изувеченный»?
