Саша огляделся ещё раз. Нет, адрес верный. Вот его дом, стоит на
прежнем месте, такой же, как и был, да не такой.
Теперь на нём подняли покосившуюся крышу, починили трубу. А ещё
над старым домом надстроили два венца, превратив второй, мансардный
этаж, в полноценный.
По краю крыши пустили резное, деревянное кружево, узоры
выкрашенные свежей краской белели в темноте. Знакомые рисунки: Саша
ребёнком видел их в сарае, где они пылились. Бабушка говорила, что
это старая причелина, резная окантовка, что шла под коньком, да
потом обрушилась, а поправить её было некому.
Окантовка так и оставалась там, до дня когда он уехал и вот,
кто-то достал её, отреставрировал и вернул на место.
Так же вернулись и резные ставни, и крыльцо. Из палисадника
убрали мусор, аккуратная дорожка из плиток теперь шла к крыльцу от
асфальта, а с двух сторон от неё низкие кусты и ухоженный газон, а
на окнах и окантовке крыши горят лампочки.
На подъездной дорожке замерли две машины — значит хозяева дома.
Кто бы они не были, Саша испытывал к ним только благодарность. За
то, что сберегли и украсили их старый дом.
Он потоптался на месте, готовый уйти. Зачем тревожить людей,
вечером, в праздник? Затем всё же свернул на дорожку и направился к
двери. Ему вдруг показалось невероятно важным увидеть этих людей.
Потом скажет, что ошибся домом и всё.
Он постучал. Долго не открывали, внутри, сквозь двойные окна,
звучали едва слышно отголоски чужого веселья. Он уже почти
развернулся, как вдруг замок щелкнул.
Женщина, которая открыла ему, широко улыбнулась:
— Добрый вечер, вы к кому?
Потом улыбка сползла с ее лица, постепенно сменяясь смесью
чувств: недоверием, страхом, изумлением. Наконец она отпустила
дверную ручку, качнулась и села прямо на пол.
— Ой, что-то мне… плохо.
Саша произнёс изумлённо:
— Света?! Светка Синицина? Ты чего тут делаешь? А где мои?
Уехали?
Она ничего не ответила, только глаза ещё больше округлились.
В глубине дома послышались шаги. Мужчина выглянул из холла,
увидел сидящую на полу женщину и бросился к ним. Поднял её на ноги,
прикрыл собой, только потом развернулся к нему:
— Ты кто, а?! Чего надо?
Саша вымолвил, едва разжимая губы — горло перехватило:
— Пашка?!
— Саня… — тот едва сам не упал, поскорее усадил женщину на
банкетку, шагнул на крыльцо, протирая глаза. — Саня, ты?!
