Питер красивый город. В институте у нас было мало материала по
истории архитектуры — нас готовили всю эту красивость освещать,
штробить и прокладывать кабели, да и вообще превращать из пещеры в
жилье. И все же, красиво. И тут много красивых девушек. В последний
день я просто катался на автобусе по городу и наслаждался видами. И
вдруг поймал взгляд одной из таких. Бровки, губки, глазки —
обворожительное личико. В милой курточке. Она не отвела взгляд. Я
улыбнулся ей. И тут в кармане завибрировал телефон. Будильник. Я
достал телефон, набрал Вячика, и сказал, стараясь не упустить
взгляд красотки и говорить, одновременно ей улыбаясь.
— У меня все хреново, Вячик, не могу сейчас говорить… — быстро
сказал я.
— Да-да, у меня тоже полное гавно, — ответил он и положил
трубку.
Но за этот краткий момент что-то произошло. Красавица сморщила
носик и демонстративно от меня отвернулась. Я растерянно смотрел на
неё ещё некоторое время.
— Айфон купи, — вдруг сказал бомжеватого вида мужик рядом. — Она
ж тупая, не понимает сколько твои шмотки стоят. Айфоном надо
светить. И часы ещё. Тогда проще будет.
Прежде чем я до конца понял, что он мне объяснил резкое
охлаждение интереса к моей персоне от холеной девки, мужик
протолкался к выходу и вышел. Не то, чтобы я долго соображал,
скорее я растерялся от его вида. У нас так только алкоголики ходят.
Растоптанные бутсы, реально рваные джинсы, свитер не по размеру и,
внезапно, интеллигентная шляпа как у партийных деятелей из
восьмидесятых. И наполовину седая борода по грудь.
Вот только в отличии от алкашей этот старикан двигался легко,
ничем не вонял, имел приятный цвет лица и ясный взгляд. Заметив,
что я продолжаю смотреть на него сквозь стекло автобуса, он мне
подмигнул и закатал рукав, показав массивные часы из ярко-желтого
металла. И потопал прочь по брусчатке.
Понравившаяся мне девица тоже заметила его жест. И теперь с
явным интересом пристально смотрела в спину старику. Именно в этот
момент я понял, что хочу обратно домой.
Уже на следующий день Вячик радостно встречал меня у вокзала. Он
приехал на своем минивене. Первый же вопрос его был не обо мне,
а:
— Где Хемчик?
Я молча кивнул на небольшой чемодан. Там, среди вещей, залегал
жидкой тенью Хемчик. Кенни распластался по мне под сшитой на заказ
курткой. Носить теневиков так было рискованно — чтобы воплотиться и
стать относительно вещественными им требовалось несколько минут. А
развоплотить их сейчас мог даже случайный луч света. Вот только
выбора у них не было, а я относился к ним с уважением, но
требовательно. Они не собачки, которые ничего не понимают, вполне
разумные тварюшки, у нас с ними деловые отношения. Я даю им жрать
людей, они ездят со мной в Питер в багаже. И не выёбываются. Второе
правило вообще первое, и главное.
