— Эй, Вишня, что ты там увидел? — слышу словно издалека голос своего друга.
Но это уже не важно.
Потому что в этом тёмном тестом клубе, набитом полупьяными придурками и их такими же подругами, я вижу Её.
Розовое видение из другого мира. Она сидит за столиком через три ряда, и просто наматывает волосы на пальчик.
О чём-то сосредоточенно думает, наморщив свой аккуратный розовый носик, и вся её фигурка, такая аппетитная, такая мягкая, податливая, словно соткана из шёлковых лоскутков и ниток.
Мне хочется подойти к ней и обнять. Защитить от всего мира.
Увести из этого злачного гадюшника, в конце концов.
Но я так и сижу. Застыв на месте. Продолжая смотреть в одну точку, не решаясь встать, подойти к ней, пока громкий голос Антона не будит меня окончательно:
— Да что ты застыл, мать твою?! Что там было в итоге на задержании? Ты нам так и не рассказал…
— Да, задержание, ну так вот, — начинаю я свой рассказ, но всё ещё поглядываю на неё тайком.
Мне нельзя дать ей уйти. Скрыться. Исчезнуть из моей жизни.
Этому розовому видению из другой реальности.
— Потанцуем? — слышу над собой низкий бархатный голос.
Поднимаю глаза, и моё сердце катится мне прямо под ноги.
Или, точнее, прямо под ноги этого красавчика.
Такое ощущение, что он явился сюда прямиком из каких-то моих снов.
Огромный, мощный. С трёхдневной щетиной, которая ему так идёт, и с непослушным ёршиком волос на голове.
С проницательным взглядом. Который, на самом деле, упирается прямо в меня.
Ни в красавицу Соню, ни в Иру, ни в Машу. А в меня!
Он не спрашивает, а констатирует факт, и мне не остаётся ничего, как протянуть ему руку, которую он берёт в свою огромную ладонь.
Тянет меня уверенно за собой на танцпол, где сейчас как раз врубили медляк.
Прижимает меня к своему мощному накачанному торсу, и я вся начинаю трепетать, когда наши тела слегка соприкасаются в танце.
Мы молчим, но я чувствую электрическое напряжение между нами двоими, я смотрю куда-то в сторону, словно просто танцую, ничего больше, и слышу его жаркий вопрос у себя в ушке:
— Как тебя зовут?
— Аврора, — поднимаю я на него свои глаза. И читаю в его взгляде удивление.
Вот такое мне имечко досталось от папы с мамой.
— Аврора, — задумчиво произносит он эхом слово, словно пробует его, размышляет, пока я таю как кусочек мороженого в его железных объятиях.
