День начинался хорошо: вовсю грело солнце, ветерок слегка раскачивал желтеющие листья деревьев, унося их к земле; маляр, зависший этажом ниже в своей люльке, не торопясь, красил стену, то мыча себе под нос какую-то мелодию, то её же насвистывая, а иногда и напевая.
Люба Александровна, добродушно улыбаясь и радуясь всему, на что только падал её взгляд, стояла у раскрытого окна. Иногда из её груди вылетали какие-то неоформившиеся звуки. Она пыталась соединить их с песней маляра, но звуки эти не совпадали и, сталкиваясь с малярскими, трогали не душу, но нервы своим какофоническим эффектом.
Люба А. часто исчезала в окне, потом появлялась снова – она пекла блины.
В её пухлых ручках была детская лейка – розовый слоник с дырками на кончике хобота. Слоник улыбался, как и его хозяйка, потому что работа у них была приятная – поливание цветов, растущих в пластмассовых ящиках за окном. Поставив лейку, Люба А. подбегала к плите, переворачивала блины на двух сковородках и быстро возвращалась к окну. Поливали они со слоником аккуратно, стараясь и капли не уронить на уходящую вниз по этажам песню маляра.
Теперь, заканчивая поливать, она почувствовала некое движение и немного высунулась из окна.
На лоджии, что была этажом ниже и чуть левее, чьи-то костлявые пальцы ковыряли лезвием ножа землю вокруг луковиц, укропа и другой зелени, посаженной в навесных ящиках, только не пластмассовых и блестящих на солнце своей чистотой, как у Любы А., а деревянных, старых и рассохшихся, в колючей скорлупе отслоившейся краски.
Люба А., глядя на стоящие внизу деревья и пролетающих мимо ворон, произнесла как бы сама себе, но так, чтобы это было слышно соседу «левее и ниже»:
– А съедобное на балконе вредно выращивать. Оно выхлопные газы и прочую дрянь впитывает. Отравиться можно.
Соседские руки замерли над укропом и из углубления в стене, медленно выдвинувшись, показалось бледное лицо со впалыми щеками и «складками скорби» у рта. Солнечный круг тускло отразился на матовой лысине, и большие и грустные глаза посмотрели на Любу А.
Взгляд был очень пристальный, и ей уже захотелось извиниться за своё благожелательное, но всё же замечание… Линия рта показавшегося мужчины, взламывая сухую кожу губ, разомкнулась, и он произнёс:
