Зима в Грозном наступает внезапно, погружая город в серые тона, которые отражают моё внутреннее состояние. Я стою у окна и наблюдаю, как тёмные облака нависают над крышами, словно предвещая беду. Холод проникает в душу, сжимая её в тисках отчаяния. Каждый день я просыпаюсь с надеждой, что всё будет хорошо, но его молчание становится всё более ощутимым.
Я встаю раньше, чтобы приготовить завтрак, и стараюсь создать атмосферу уюта. Но Салман, казалось, не замечает моих усилий. Он садится за стол с такой угрюмостью, что мне кажется, будто он всё ещё спит, даже когда его глаза открыты.
— Ты так молчалив, любимый. Что-то случилось? — спрашиваю, пытаясь увидеть в его глазах хоть каплю тепла.
Он отворачивается, словно я не стою его внимания. Это вызывает во мне волну тревоги, сердце колотится, как птица, запертая в клетке.
— Мне нужно сказать тебе кое-что важное, — произносит он, и в его голосе звучит холод, от которого мне становится не по себе.
— И что же? Ты пугаешь меня!
Он вздыхает, словно собирает мысли в кучу, и в конце концов выдает то, что становится ударом ниже пояса:
— Я собираюсь взять вторую жену.
У меня словно земля уходит из-под ног, и я не могу поверить, что слышу это от него. Это как гром среди ясного неба.
— Как ты можешь? Ты же обещал мне верность! — мой голос дрожит, полон боли и недоумения. Все, что мы строили, рассыпается в прах.
— Верность? — он усмехается, и в этом смехе звучит насмешка. — Ты ведь не можешь дать мне наследие! Я не могу больше ждать, Лейла.
Каждое его слово, как острое лезвие, проникает в мою душу. Я встаю, не в силах сдержать слёзы. Как он мог так поступить? Я чувствую, как всё внутри меня рушится.
— Ты даже не пытался! Ты просто решил бросить меня! — произношу я, полная ярости и отчаяния.
— Я не обязан ждать, пока ты одумаешься, — его голос звучит жестко, как удар, и в этот момент я вижу, что он совершенно не хочет понимать меня.
— Это несправедливо, Салман! Как ты можешь так легко отказываться от нас? Я думала, ты любишь меня!
— Люблю? — он смотрит на меня, и в его глазах я вижу лишь холод. — Ты забыла, что любовь не может кормить семью. Я должен думать о будущем. Ты знаешь, сколько раз я пытался объяснить это тебе?
— И что, я должна смириться? Поверить, что ты можешь так поступить со мной? — слова вырываются у меня с трудом, полные горечи.
