Одиночество – дьявольская черта,
За которой все холодно и сурово,
Одиночество – горькая пустота,
Тишина… И вокруг ничего живого…
Эдуард Асадов
Хмурое весеннее утро с трудом разгоняло темноту за витринами магазина. Игорь, поднявшись с жёсткой кушетки в подсобке, обошёл торговый зал, зевнул и потянулся. Понедельник. Для кого-то неласковый, самый тяжёлый в неделе, когда после двух выходных приходится опять вставать к станку или садиться за клавиатуру компьютера, а впереди ещё целых пять или шесть дней работы.А Игорь сейчас дождётся менеджера и домой, отсыпаться после дежурства. Вот уже год, как он устроился работать ночным сторожем в этом магазине после того, как уволился по сокращению и два года перебивался случайными заработками. Платили, конечно, не ахти, но работа спокойная и на кусок хлеба хватает. И даже, иногда, с маслом.
За стеклом пьяной походкой прошёл какой-то мужик. Во, набрался с утра пораньше. Тоже не на работу, наверное. Что же он там такое отмечал-то? Вдали истошно кто-то закричал. Крик перешёл на визг и прекратился. Раздался грохот врезающейся в препятствие машины и долгий пронзительный сигнал замкнувшего клаксона. Звук сиреныскорой помощи на какое-то время перекрыл другие звуки, потом опять раздались крики и топот бегущих людей. Магазин находился в глубине двора, поэтому разглядеть, что делается на дороге, Игорь не мог. А покинуть помещение магазина не имел права, да и не было такого желания. За окном совсем рассвело, а менеджера всё не было. Странно, Алексей обычно никогда не опаздывает.
Алексей, наконец, пришёл. Но, лучше бы не приходил. Менеджер стоял у самой витрины и смотрел своими страшными глазами так, что у Игоря в желудке разрастался ледяной ком.
– И тебя я ждал почти полдня? – риторически поинтересовался он у психа. – Да лучше бы ты совсем не приходил. Нервная система целее была бы.
Алексей, словно поняв, что обращаются к нему, стал активнее тыкаться в стекло. И что теперь делать? И ладно бы только менеджер с ума сошёл. Вон, неподалёку таким же пьяным спотыкающимся шагом прогуливается бабулька, имеющая привычку с самого утра приходить за хлебом и молоком. А это алкаш с соседнего дома, часто прибегавший по ночам за бутылкой дешёвой палёной водки. Этой ночью, кстати, тоже прибегал. Да-да, имел по ночам такой нелегальный заработок Игорь, принося на дежурство как раз на такой случай в спортивной сумке пять-шесть бутылок водки, которую разливал по бутылкам сосед. Он разбадяживал спирт, который приобретал где-то за сущие копейки. А что, алкашам нравилось, а Игорю копейка лишняя. И пока никто не отравился. Но сейчас алкашу водка явно была не нужна. Его пёрло от чего-то другого. И пёрло не по-детски, судя по тому, как он набросился на деда–спортсмена, совершавшего свою утреннюю пробежку и буквально порвал его своими гнилыми зубами.
