– Нет, Николай Павлович, нет, нет и
ещё раз нет, – сердито заявил Михаил Владимирович Шпин,
руководитель секретного правительственного проекта «Синяя
канарейка».
– Но почему, Михаил Владимирович? –
Николай Павлович Деев, штатный вербовщик этого же проекта, упорно
гнёт своё. – Это же такой случай, такой случай. Грех упустить его.
У нас появятся сразу два… Два, прошу заметить. Сразу два
добровольца. Когда ещё подвернётся такая удача? Нужно хватать её за
хвост и тащить в нашу клетку!
– А вы в курсе, что мы, фактически,
уже похоронили трёх добровольцев без какой бы то ни было пользы? –
в свою очередь Михаил Владимирович исходит ядовитым сарказмом.
Вопрос, конечно, риторический, но, на
всякий случай, Николай Павлович охотно поддакнул:
– Конечно же в курсе. Я же сам всех
троих завербовал и привёл в проект.
– И вы всё равно предлагаете
фактически похоронить ещё двух? Не лишка ли будет? Совесть у вас
выдержит?
А это уже совсем не риторические
вопросы, отвечать на них придётся более чем основательно.
– Михаил Владимирович, – штатный
вербовщик постарался придать своему голосу максимальную
уверенность, – если у нас вместо трёх добровольцев будет пять, то,
как знать, может быть именно эта разница и спасёт «Синюю канарейку»
от закрытия. И нас с вами заодно. А совесть у меня гибкая, что не
выдержит, то сбросит.
– Надеюсь, меня просто отправят на
пенсию, – буркнул Михаил Владимирович, – а вас переведут в другую
контору. Хотя да, есть вероятность, что мы оба совершенно случайно
отравимся сахарным песком. Кстати, – начальник проекта поднял
голову и уставился Николаю Павловичу прямо в глаза, – а это,
случаем, не первоапрельская шутка?
Проклятье! Про себя Николай Павлович
громогласно выматерился на родном трёхэтажном, хотя виду не подал.
Сегодня и в самом деле первое апреля, международный «День дурака».
Не учёл как-то.
– Михаил Владимирович, – Николай
Павлович придал своему голосу максимальную серьёзность, – вы видите
на мне шутовской колпак и красный шарик на носу?
– Э-э-э…, – от такого напора
начальник проекта даже чуток растерялся, – нет, не вижу.
– Так вот, я не шучу. В конце концов,
неужели вам хочется, чтобы ваше последнее важное дело закончилось
грандиозным фиаско?
Михаил Владимирович недовольно
засипел. Удар, как говорится, не в бровь, а в глаз. Он вовсе не
лишён амбиций, хотя в его возрасте, больше шестидесяти лет, уже
поздно думать об амбициях. Самое время думать о внуках и грядках с
морковкой на загородной даче. Начальник «Синей канарейки»
задумался, крепко задумался.
