Мы сидели в квартире. Висела тишина.
Очень неудобно и дискомфортно, здесь буквально тяжело
находиться.
Моя прабабушка сидела на диване и молча смотрела то на
родителей, то на меня. Мама стояла. Отец сидел за столом на кухне и
тоже молча смотрел – он почти ничего за это время не сказал..
Да уж…
— Дом у вас говно, - первое, что сказала прабабушка.
— Какой есть…, - прошептала мать.
Бабушка не ответила. Такое ощущение, что и она не знала к чему
подступить.
Я же сидел на диване напротив. Хотел не выдавать боли, но… не
смог. Я зажмурился и едва не простонал. Плечо болит. Дико. Оно ноет
и жжёт, и я практически не могу им пошевелить.
Бабушка это заметила. Она встала с дивана, подошла и присела,
заскрипев мотоциклистским костюмом.
— Вывих? – как-то поняла она с одного взгляда и коснулась
плеча.
— Ай! – жмурюсь от боли.
— Не ной! Это просто вывих, не будь слабаком!
Она коснулась моего плеча, потом лба. Потом лица. Пощупала пульс
на шее.
— У тебе регенерация повышена? Тогда точно справишься.
Бабушка хватает меня за руку и резко дёргает назад-вниз!
Хруст!
— Ыа-а! М-м-м! – я жмурюсь и хватаюсь за плечо, - Ай-й-й!
«Вывих вправлен»
— Б-баба! – подскочила мама, - Ты что…
— Молчать! – она резко встала, развернулась и
указала на внучку, - Вот сейчас – молчать!
— Н-но нельзя, его надо было к…
— Не тебе говорить, что мне делать, а что нет! Сбежала, ничего
не сказала, и теперь, когда я спасла его жизнь, будешь читать мне
нотации?!
Мама замолчала и виновато опустила глаза.
Бабушка выдохнула, потёрла переносицу и покачала головой. Затем
снова осмотрелась. Увидела лысого кота.
— Господи, какой урод, - нахмурилась она, глядя на плачущего
котёнка, - И где чай? Аня, тебя этикету учили лучшие трупы
викторианской эпохи, и ты до сих пор не предложила гостье чай?
Наливай давай.
— Хорошо…
Скоро на столе появился чай и все сели за стол. Меня тоже
заставили. Плечо постепенно переставало ныть, и после вправления
реально становилось лучше!
Правда ситуация, кажется, всё нагнеталась.
Бабушка отпила из кружки. Чай ещё дымился, это буквально гольный
кипяток, но она вообще этого не ощутила.
— И чай тоже говно. Одна химия.
Ей не ответили.
Её вертикальные зрачки внимательно всё осматривали. Взгляд у неё
долгий, глубокий. Несмотря на внешность двадцатилетней девушки, по
глазам виден реальный опыт.
