Когда
однажды, грозен и велик,
над нами, кто еще в живых еще остались,
появится Мессии дивный лик,
мы очень пожалеем, что дождались.
И. М. Губерман
Араэл
Мрак. Боль. Тишина.
Меня окружало то, что я заслужил. Когда предал всех. Когда
изменил всему. Семье, империи, девушке, которую любил. Любил.
Словно очень давно, в другой жизни. Там, где она смеялась над
моими шутками. Там, где они сражались плечом к плечу. Там, где она
выбрала меня, а не Лориана — некроманта, императора и, по
совместительству, ближайшего родственника. Шаргхова дядю.
Но что теперь, если все, что мог я испортил сам. И заслужил
глухую, без окон и дверей, тёмную, беспросветную камеру. И тоску,
что разъедала душу. Вопила, билась внутри, требовала взять
оставленный Лорианом кинжал и завершить то, что так хотелось.
Да. Всем стало бы лучше.
Элиону — брату, части души. Он с большим удовольствием избавится
от обузы, от близнеца, что всё время тянул его на дно.
Лориану — дяде, который всегда поступал как надо, чем бы это ему
ни грозило.
Великолепной Рэнэйт — маме, которая слишком переживала за того,
кто не заслужил и капли её слёз.
Арисе? Ари вычеркнула меня из жизни, забыла. Выдрала из сердца
любовь, что когда-то связывала наследника великой империи и дочь
главнокомандующего. И правильно сделала, потому что быть таким
кретином это надо постараться.
Сейчас я это понимал.
А стоило-то посидеть в темнице, где из развлечений только
кинжал, да собственные мысли. Впервые не ограниченные ни чувством
собственного превосходства, ни жалостью к себе, ни яростью, что по
щелчку застилала разум.
Потянувшись, подхватил с пола кинжал. Подбросил, поймал.
Может, и правда?
— Ты слабак, Араэл Дитмар
Делаберг, и в этом наша главная разница.
— Слабак, который не берёт на себя
ответственность ни за жизнь, ни за империю, ни даже за свою любовь.
Кишка тонка.
Слова Лориана били лучше всего. В корпус. В сердце. Туда, где
ещё жила любовь к своевольной, храброй и очень красивой Арисе
Кевинбург. Любовь, которую я сам испоганил ревностью, изменами,
отвратительными скандалами и... да, полигон я не забуду. От одного
только воспоминания о собственном низком, грязном падении, о
непонимании в её глазах, о том, как сломался шест, которым Ари
пыталась защититься...
От меня. Мужчины, мага, что должен был защищать, а не
поддаваться ярости.
