Мы сидели в таверне, обмывая моё повышение до серебряного
ранга.
– Глядишь, не сегодня-завтра станешь золотым, как и я, – сказала
Митти, оторвавшись от своего блюда и запив вином.
Я от него не пьянел, но душевная атмосфера таверны приводила
меня в особое расположение духа.
– Эти жареные вараны и правда лучшие.
– А я говорила.
– Ага.
– Пора бы придумать название для нашей группы! – начала магичка.
– Если от имён, то… Митрис и Ронор… Минор? Хотя…
– Звучит минорно.
– И не говори… Тогда Мирон? От первых букв.
– Ну, вроде лучше, чем Ромитти.
– Лады, завтра утром сразу к Лире. Пусть зарегистрирует
название.
После этой фразы зверолюдка отодвинула от себя тарелку с почти
доеденным блюдом и уставилась в стол, разом погрустнев.
Не успел я спросить, что случилось, как она снова
заговорила.
– К слову, ты возьмёшь задание на Великого Дракона?
– Я? Не мы?
– Я бы с радостью, да дело в том, что...
Сильно запахло чем-то жареным. Нет, даже горелым.
Я повертел головой, высматривая источник запаха, но быстро
понял, что он шёл отсюда, с наших мест.
Снова повернувшись к Митти, я оцепенел – всё её лицо покрывалось
ужасными ожогами.
Прекрасные рыжие волосы полностью сгорели. Кожа почернела,
местами облезая до костей.
Зубы, проступившие через расплавившиеся губы, напоминали
звериный оскал.
И лишь янтарные глаза горели ярким пламенем, обжигая меня
взглядом.
– Ты оставил меня. – Слова давались ей с трудом, сквозь мантию
на месте груди прожгло дыру, через которую из горящих лёгких
повалил дым.
– Бросил умирать в пламени дракона… – прошипело то, что осталось
от моей любимой.
Передо мной сидел уже один скелет.
– Нет, я тебя не бросал!
Огонь своей первобытной мощью разлетелся по всей таверне,
послышались крики. Внезапно крышу сорвало и унесло в небо – туда,
где вместо солнца сияла аккреционным диском гигантская чёрная
дыра.
Потом не стало ничего – ни обуглившегося черепа Митти, ни этого
космического монстра.
Кошмар достиг своего апогея, выпуская меня из своих лап.
– Не бросал, – повторил я, глядя в тёмный потолок капитанской
каюты.
Тяжело поднялся с кровати, прогнувшейся из-за гравитационной
аномалии, а точнее, от силы, вырвавшейся из меня под действием
страха.
– Ух…
Не пройдя и пары шагов, рухнул на ровный пол, затормозив руками.
Они сразу заныли так, словно я несколько дней таскал тяжести. И это
при том, что на мне не было ни доспеха, ни кольчуги. На теле
остался лишь комбинезон, и то я чувствовал, что тело осматривали –
слишком чистой была одежда.
