Сижу я в роскошном скоростном поезде «Дальневосточный Экспресс»
семьи Давыдовых и задумчиво наблюдаю за проносящимися за окном
пейзажами тайги. Ветви густо растущих деревьев буквально
переплетаются, отчего свет сквозь них почти не пробивается. Всё
однотипное, но притягивающее.
И почему, а главное — за что я здесь оказался?..
Вырвал из размышлений стук в дверь.
— Входите, открыто, — без капли эмоций отозвался я.
В купе зашёл личный дворецкий, выделенный мне руководством
железной дороги. Всей знати, кто путешествует в вагонах класса люкс
поездами семьи, полагается такой. В руках он держал позолоченный
поднос, заставленный едой.
Быть же моим помощником в долгом путешествии доверили статному и
подтянутому мужичку с усами лет за шестьдесят в фирменном костюме
из фрака и брюк и, как и положено дворецкому, в белоснежных
шёлковых перчатках.
— Ваша Светлость, добрый день! Ваш лёгкий обед, как вы и
заказывали: сырный крем-суп из шампиньонов, чай с бергамотом и
долькой лимона, брускетта с чёрной икрой и ваш любимый десерт в
стиле Анны Павловой, — с дружелюбным лицом отчеканил дворецкий и
поставил поднос на стол.
— Спасибо тебе огромное, Степан Тихомирович. Ты, как и всегда,
вовремя, дорогой мой. По тебе можно часы сверять, — с улыбкой
поблагодарил своего кормильца.
Несмотря на мои княжеские корни, я всегда старался держаться
ближе к обычному люду, простому народу без умений, без презрения,
без бесконечных семейных заговоров и ненависти ко всему.
Заполучить искреннее доверие тех, кем правишь, — бесценно.
Построить свою империю только на страхе нельзя. Правда, мало кто из
моей семьи согласится с подобным суждением. Может, поэтому меня и
отправили куда подальше от столицы, мол, чтобы не подавал пример
другим своими современными либеральными взглядами на управление
подданными?
— Игорь Владимирович, смею напомнить, что в девятнадцать часов
будет ужин во французском стиле. Вас обслужить в купе или Вы
пройдёте в трапезный вагон? — обратился ко мне дворецкий, услужливо
сложив руки перед собой.
— Боже, Степан Тихомирович, я всё никак не могу привыкнуть к
твоим старым наречиям. Ресторан, кафе... Кабак в конце концов! —
усмехнулся в ответ.
Дворецкий с трудом удержал пренебрежительный взгляд, понимая,
что, несмотря на моё лояльное отношение к нему, показать или тем
более выказать явное неуважение к лицу княжеского рода грозит ему
серьёзным наказанием.
