1930 гг.
Настоящее Салли Покмена.
- Сейчас на дворе Век Джаза! – прозвучало из
радиоприемника. - Век веселья и легкости, когда можно и нужно позволять себе
все на свете!..
Мистер Салли Покмен усмехнулся, глядя прямо перед
собой. Чьи-то слова как никогда на свете отражали суть его жизни и сегодняшнего
дня. Он брал от жизни все, чтоб ни захотел, и это сделало его успешным
человеком, да настолько успешным, что сейчас он смотрел на панораму города из
своего новенького офиса. Он наконец достроил свою «башню», которая сейчас
является самым высоким зданием Фаустройта.
«Башнями» называли здесь здания выше четырех этажей. А
«башня» мистера Покмена состояла из восьми!
Изумительное стеклянное строение – нет такого второго
во всем городе. Такое первое, шикарное, которое громко вопило в голос: даже
воздух рядом со мной дорогой. И главный вход украшала огромная сверкающая
табличка с его именем. И оповещала: «Отель Импайер-Сити».
Первый и второй этажи здания отданы под казино и
аренду мелких торговых точек, третий по седьмой – гостиничный бизнес мистера
Покмена, и рабочие зоны для персонала, а восьмой этаж – отдельный от основной
части этажа кабинет, приемная и пентхаус – полностью принадлежал ему. И здесь и
сейчас мистер Покмен чувствовал себя королем, почти хозяином всего города.
А ведь когда-то, еще не так давно для долгожителей
оборотней, таких как Салли Покмен, что в этом городе, что во всей стране, что
во всем мире, принимали как за грязь. Для всех людей он был выскочкой, которого
каждому требовалось раздавить. Когда-то люди считали его нечистью, которую
нужно истребить как вид, когда-то он был преступником только за то, кем
родился, когда-то... Это все происходило когда-то – сейчас, казалось, в прошлой
жизни.
С тех прошло много лет и люди наверняка уже и не
помнят в истории того времени, когда самые разные оборотни, эльфы, феи и прочие
волшебные меньшинства считались мусором. Давно уже принят закон о равноправии,
и с тех пор жизнь мистера Покмена только делалась лучше каждый день и вот -
результат его долгого и серьезного труда: своя «башня».
Своя – первая полностью стеклянная! Все восемь этажей –
лишь его. Если б кто-то лет двести назад сказал ему: «Салли, однажды все
захотят быть тобой!», он бы разорвал в клочья этого человека, потому что принял
бы эти слова за издевку. А теперь... Теперь все в городе действительно хотели
быть им. Но вряд ли эти «все» в полной мере понимали, что значит быть им.
