2077 год. Околоземная орбита.
Орбитальная база “Арасака”.
Белые, будто специально стерилизованные, коридоры орбитального
центра “Арасака” давили со всех сторон, словно нарочно стараясь
подчеркнуть идиотизм только что принятого мной решения.
Сам не знаю, почему я его принял. Мне кажется, все дело в моем
врожденном упрямстве и чувстве противоречия. Джонни Сильверхенд -
наверное, величайший рокер предыдущего поколения, а также
революционер и террорист в придачу - считал, что я потихоньку
превращаюсь в него. Да, причину этой уверенности - неисправный
биочип, содержащий оцифрованную личность музыканта, вынули из моей
головы, но сам Джонни утверждал, будто мое собственное “Я” уже было
изменено. И, после долгого, но бесполезного, послеоперационного
лечения, можно с уверенностью сказать, что он был прав. Меня
действительно не смогли “вылечить”, оказалось, что существовать без
Джонни я просто уже не в состоянии, и единственными доступными для
меня опциями стали: или скорая смерть на улицах Найт-Сити, или
оцифровка и долгое (потенциально - бесконечное) “существование” в
виртуальной тюрьме для таких же оцифрованных личностей, как я, под
названием “Микоши”. Другими словами - та же смерть, только в
профиль. Очевидно, что Джонни выбрал бы улицы, и ни при каких
обстоятельствах не пошел бы на поводу у корпорации. Я же решился на
оцифровку. Просто чтобы доказать, что я - не он.
А, может быть, на меня слишком сильно повлияло прошлое
корпоративной крысы? Годы работы на “Арасаку” не прошли даром: во
время обучения в сознание агентов вбивается полная лояльность к
японской компании. Я видел многих, кто с улыбкой на устах готов был
умереть за своих работодателей, хотя те вряд ли даже вспомнят об их
существовании спустя пару часов.
Не знаю.
Да и имеет ли это сейчас хоть какое-то значение?..
Молчаливый охранник довел меня до двери операционной, где
когда-то, кажется, целую вечность назад, уже проводили надо мной
операцию, по отделению неисправного биочипа от поврежденного
выстрелом мозга. Моего мозга. Сейчас врачи собираются провести еще
одну, но на этот раз они уверены в успехе: все-таки оцифровка
личности - это отработанный процесс…
Меня положили в кресло, закрепили запястья и лодыжки ремнями.
Заиграла музыка - что-то медленное и грустное, наверное, кому-то из
докторов легче сосредоточиться, когда вокруг играет его любимая
мелодия. Люди вокруг тихо переговаривались, кажется, не осознавая,
что через несколько минут моя жизнь оборвется.
