Очнулся Валерка практически в
кромешной тьме. Кто-то бесцеремонно тряс его за плечо. Было тихо,
хотя парень подспудно ожидал минимум писка ИВЛ. Или хотя бы узреть
врата рая с белобородым старцем. Вроде бы принявшим мученическую
смерть положен рай вне зависимости от грешной жизни?!
А в том, что он принял мученическую
смерть, у него не было ни капли сомнения. Валерка разбился при
прыжке с парашютом. Как в той песне: «упал, в парашют укутавшись».
Что там было с укутыванием, парень не очень-то помнил, но треск
костей слышал и от боли орал, пока не потерял сознание. Долго,
гораздо дольше, чем хотелось бы.
И был уверен, что умер.
Валерка что-то сонно пробормотал и
попытался отмахнуться, но не тут-то было, его весьма аккуратно
приподняли и надрывно заголосили над ухом:
– Ах, очнулась, болезная, а мы тут
уже думали, отдала Богу душеньку. Лерочка, слава Богу, отмолили
бедняжку…
– Какая, нахрен, Лерочка? –
пробормотал парень и попытался разлепить глаза. Глаза упорно не
разлеплялись. Вокруг царила та же темнота, через которую постепенно
начали проступать очертания предметов.
– Все же помер, – удовлетворенно
пробормотал парень.
Вокруг предметов стал появляться
какой-то светлый ореол, и после мыслей о вечном парень не сразу
сообразил, что это отсветы от занимающегося рассвета и отблеск от
неярких свечей, что держали обступившие его бабы.
Проморгавшись, он смог поточнее
разглядеть несколько темных фигур, склонившихся над ним.
– Слава Богу, очнулась, – проговорила
та, что стояла слева. – А то уж и дышать перестала, мы уж думали –
всё.
– А я еще не всё? – неловко уточнил
парень. – А что вообще было? Разве у меня не сломана шея?
– Господь с тобой, деточка. Какая
шея? – возмутилась тень справа. – Горячка у тебя была,
лихорадка…
– Родильная? – буркнул парень,
пытаясь себя ощупать.
– Никак разумом помутилась, –
вздохнула тень посередине. – Надо барыню покликать.
– Да я шучу, – поспешил успокоить
женщин Валерка, – я же понимаю, что у меня не может быть родильной
горячки. Помню я всё.
– Жар-то спал, глазоньки открыла. Не
надо сразу барыню-то, – предложила тень справа. – Давайте в баньку
ее, там, глядишь и в себя придет.
Бабы ловко откинули одеяло и вытащили
Валерку. Аккуратно придерживая его, свели куда-то вниз по лестнице,
которую парень плоховато рассмотрел из-за недостатка света и
собственного не слишком уверенного самочувствия. Голова болела,
была тяжелой, сознание плыло и возвращалось какими-то урывками. То
он видел бескрайнее синее небо и стропы парашюта, то зеленую травку
и полное лукошко ягод.
