Елизавета Воронцова, облаченная в
тяжеленное, двухслойное, разукрашенное блестящими камнями платье, стойко стояла
и молчала. Хотя сил все еще было мало, и так и хотелось к чему-то крепкому
прислониться. И послать всех окружающих далеко и заковыристо, чтобы оставили ее
в покое.
Но прислониться можно было только к
стоящему рядом жениху, крепкому на вид мужику в каком-то темном, тоже
многослойном костюме, разглядывать который у Лизы не было ни сил, ни желания.
Ни костюм, ни самого жениха. Опираться на чужака девушка тоже не стала. И не
потому, что физиономия мужика, его хищный профиль, не располагала к общению,
была еще более угрюмая, чем у нее, а потому что у них здесь вроде как свадьба
идет. На торжестве, собравшем почти весь королевский двор, нужно стоять ровно,
а не вешаться на пока еще не супруга.
Молчать было еще сложнее, чем стоять, но
попаданка Лиза уже имела глупость перечить местной власти, вот теперь и
получает... то есть выходит замуж, хотя ее мнения никто не спросил. Просто
поставили перед фактом: либо она брачуется с первым попавшимся, то есть с
указанным ей мужчиной, который в ближайшее время точно покинет королевский
дворец, столицу и укатит куда-то на границу, либо она остается при дворце
незамужней дамой, но... любовницей короля. Если доживет до того момента.
Объясняла ситуацию попаданке сама
королева – лично, очень доходчиво, не таясь и не скрывая своего агрессивного
отношения. Так что Лиза сообразила: либо выходить замуж и бежать отсюда
быстрее, либо, если она опять заартачится, но тогда еще быстрее погибнет – от
яда или "несчастного случая". А то во дворце вон какие высокие
лестницы, а переходы порой без должного освещения. И во втором варианте
королева ей больше выбора предоставлять не будет.
Лысый жрец в белом балахоне, стоящий в
паре метров перед ними, что-то нудно и едва слышно вещал. Королевская чета,
сидящая в огромных резных тронах на возвышении за спиной жреца, смотрела на них
свысока и... ехидно, что ли. Но если насчет королевы Лизе было понятно – та
избавляется от потенциальной фаворитки муженька, то почему сам король так
поганенько лыбится? Непонятно. Нет, периодически его взгляд, бросаемый на Лизу,
становился вновь оценивающим, сомневающимся, масляным, но в целом богато одетый
мужик, что сидел на троне, выглядел очень довольным происходящим.
