1. Глава 1
Ошейник с железными заостренными шипами жжёт шею так, что хочется выть от боли. Я пытаюсь хоть чуть-чуть оттянуть его, чтобы иметь возможность нормально вдохнуть, но только раню себе пальцы.
- Шевелись, шлюха! – огромный мужик, от которого дико прёт потом и нечистотами дергает за цепь, и я валюсь плашмя на песок. – Поднимайся тварь! – орет, а глаза наливаются кровью. – Поднимайся, или я тебя так хлыстом отхожу, что превратишься в кровавое месиво!
А я не могу двинуться. Все тело сковало судорогой и ужасом. В рот, нос и уши забился песок, а глаза я и вовсе не могу открыть. Желтое марево везде, оно ослепило меня, и сквозь дымку я вижу только его кривые голенища, обтянутые рваными кожаными сапогами.
- Я сказал поднялась! – взвизгивает и дергает меня на себя.
Я хриплю, чувствуя, как хрустят кости. Еще чуть-чуть и он просто убьет меня. Поломает шею и позвоночник.
Ну и пусть…
Ужасная мысль приходит мурашками по телу.
Мне большего нечего ждать от жизни. В лучшем случае меня купит какой-нибудь жирный ублюдок, чтобы трахать, когда вздумается. А в худшем, меня поимеют все тюремщики лаборатории Колдора, прежде чем отправить на эксперименты. А там не выживают. О, нет. Только не алияды. Они прокопают моё тело насквозь, чтобы отыскать остатки дара.
Моя судьба поломана. Я больше никто. Рабыня, которую продадут как скот на черном рынке.
Жуткий мужик продолжает извергать на меня поток грязной брани, пока я валяюсь в песке, мечтая умереть на месте. Люди безразлично снуют вокруг, изучая живой товар в клетках.
Невольничьи рынки это что-то вроде зоопарка. Только на цепи сидят люди. Все: старики, женщины, дети и мужчины. Их свозят сюда бог знает откуда: с порабощенных территорий, или просто крадут из собственных домов. И среди них я. Такая же безродная, с отобранным именем, преданная и покинутая своими родными.
- Встала, бл**ь!!! – мужик окончательно вышел из себя, дергая на себя и провозя меня по земле, оставляющей глубокие царапины на белой коже. Я задыхаюсь от жгучей боли, затопляющей уже все мое существо.
- Что такое, Атон? – глубокий голос внезапно прерывает гомон голосов вокруг и самого жуткого типа, пытающегося меня поднять.
- Тащу вот, - рычит он, но тон сбавляет. – Эта сука не хочет подниматься на ноги.
- Я посмотрю.
