Уходя в запой, дядя Миша ставит на рингтон вместо тривиальных
гудков песни Высоцкого. Старый мудак думает, что если человек
послушает в трубке хриплый проникновенный голос Владимира Семёныча,
то у человека настроение поднимется, он проникнется человеколюбием
и на дядю Мишу плюнет... отстанет, так сказать…
«...в кабаках зеленый штоф, белыи-и-и салфетки-и...»
Сука ты, дядя Миша. И главное, где ты баблом опять разжился? На
нашем расчётном счёте вчера вечером был голый ноль... голый, мать
его, ноль... зеро...
«...рай для нищих и шутов, мне ж — как птице в клетке...»
Однако, надо вытаскивать жопу из машины и идти к заказчику.
Охрана перед особняком уже кидает на меня недовольные взгляды, мол
долго я ещё тут буду таблом светить? Подозрительно, когда
подъехавший человек из машины не выходит, мало ли что на уме у
такого.
Покидаю нагретое нутро праворульной малолитражки, продолжая
прижимать смартфон плечом к уху. Колючие снежинки впиваются в лоб и
щеки, под подошвами лёгких туфель скрипит нападавший за ночь снег.
Охранник машет мне рукой, чтоб поторапливался. Хозяин ждёт...
хозяин, сука, ждёт...
«...нет, и в церкви все не так, все не так, как надо...»
Меня проводят в кабинет к самому Вадиму Сергеичу, что странно.
Обычно вопросами обновления интерьера его жена занимается.
Собственно, ради неё вся эта движуха и вертится. Мы с дядей Мишей
лезем из кожи вон, предлагаем супер-пупер на пике моды варианты
дизайна. И если жена загорается идеей, хозяин, не глядя, выкидывает
на ветер несколько миллионов.
Почему на ветер? Потому что через неделю после переделки жена
может загореться новой идеей. И все начнется заново. Мы с дядей
Мишей второй год подъедаемся на этом объекте... неплохо так
подъедаемся... можно сказать, держимся на плаву за счёт одного
объекта...
Всех остальных заказчиков дядя Миша просрал, а я множество раз
пожалел о собственной сентиментальности, пообещав выполнить просьбу
умирающего отца и перейти в семейную фирму. После его смерти
одёргивать дядю Мишу стало некому.
— Ну что, Дима, — увидев меня, хозяин улыбается фирменной
безэмоциональной акульей улыбкой. — Кинотеатр когда доделаете?
— Почти все готово, Вадим Сергеич, — меня пугает эта его
улыбочка, но страх перед заказчиком нельзя показывать.
— Тогда пойдём... покажешь...
Мы вместе поднимаемся в комнату на третьем этаже, которую
оборудуем под кинотеатр. Хозяин впереди, я за ним. Главный охранник
идет за мной, буровя спину тяжелым взглядом, как конвоир
какой-нибудь. Этот мужик меня тоже всегда напрягает. Повадки у него
как у зверя.
