У меня было с чем сравнивать.
Воспаление раны в самом начале северной кампании, затем
инфекционная болезнь из-за укуса клеща, потом попытка отравления в
Периноне, впоследствии чуть не превратился в нежить посреди
Сейд-Нирама.
Теперь вот проклятье от воскрешенного жреца эпохи мрачного
величия Канртега. Оцениваю на шесть из десяти по шкале здеца.
Меньше, чем можно было ожидать.
Самыми тяжелыми оказались первые сутки. Тогда я, действительно,
балансировал между жизнью и ее противоположностью. Однако мне
повезло словить магическую болячку в окружении сотен относительно
дружелюбно настроенных колдунов.
Первый раз очнулся на несколько минут, находясь в каком-то
сложном магическом кругу. Запомнил ощущение жара по всему телу,
красные контуры вокруг и запах сожженных трав. Затем жесткий
отруб.
Интересно, что у меня практически не было даже обычных кошмаров.
Вероятно, на меня просто навесили какую-то особо мощную чародейскую
изоляцию и дар стратега взял небольшой перерыв.
Второе пробуждение было уже более-менее вменяемым. Я увидел над
собой сухое лицо Ксанда и ещё пару каких-то чародеев. Они о чём-то
неспешно спорили в уважительном тоне. Затем один из них, заметив
что я очнулся, спросил:
– Вы чувствуете сейчас вкус сырого мяса?
“Нет. А должен?”
Я сейчас вообще никаких вкусов не ощущал. Только головную боль,
сухость во рту и жар.
– Говорит, что нет, – довольно поведал коллегам маг. – Поэтому,
как я уже утверждал относительно ихора и гноя…
На этой фразе концентрация внимания была потеряна, а через пару
минут мозг снова взял перерыв примерно на сутки.
Третье пробуждение оказалось уже гораздо более осмысленным и
продолжительным. Я лежал на кровати в своей комнате без всяких
магических кругов. За мной наблюдали двое: Гинд и какой-то
седовласый чародей. Самочувствие было… очень даже сносным. Не
фонтан, но гораздо лучше чем в прошлые разы. Я, если так можно
выразиться, был в норме. Мог нормально думать. Даже говорить.
Встать пока не пытался, но уверен, что получится. Такое улучшение
самочувствия показалось даже подозрительным. А как же
отвратительное послевкусие? Чуть не помер, а просыпаюсь свежий и
бодрый хоть марафон беги.
– Вы чудом выжили, триумвир, – первым заговорил Гинд. – Опасные
эксперименты с опасными артефактами рано или поздно заканчиваются
подобным образом. Я давно пытался вас предупредить.
