Тени выползают из углов
пещеры в центр и сгущаются в человеческую фигуру. Моей радости нет
предела: впервые за неполный век моего заточения намечается что-то
интересное.
-- Так вот ты какой, великий и ужасный Аластор Кроули!
Всю радость как рукой снимает. Ледяной костлявой рукой старухи
Смерти. Правда, пришла она ко мне в чуть более приятном глазу
образе.
Изящные босые ступни шагают по сырой черной земле. Подол
сотканного из тьмы платья волочится следом. Высокий разрез
показывает длинные скульптурные ножки во всей красе, но скрывает
самое пикантное место.
Крутые бедра и внушительную грудь покрывают черные отпечатки
ладоней. Словно тени, ее вечные рабы, каждое мгновение
удовлетворяют свою госпожу интимным массажем. Может, поэтому у нее
такой бархатный голос, томный взгляд и сладкая улыбка? Или она
просто рада меня видеть?
-- Мара... богиня Смерти и Тьмы... -- после полувека без капли
воды мой голос скрипит, как колесо старой телеги. -- Чем обязан...
такой чести?
Девушка делает последние шаги и останавливается прямо подо мной.
Своей позой она говорит, что разрешает рассмотреть ее получше.
Идеальное овальное лицо, обрамленное водопадом смоляных волос.
Вздернутый подбородок, полуоткрытый ротик в окантовке черных губ,
прямой нос, но вместо глаз -- две черные бездны. Моя душа чуть ли
не со стонами наслаждения бросается в одну из них.
Она тонет, растворяется, радуясь долгожданному забвению. Ну,
наигралась и хватит, думаю я, не хватало еще лишиться последнего,
что делает меня человеком.
Я хватаю эту дрянь за пятку и возвращаю на место.
От обиженной истерики на самого себя меня отвлекает
прикосновение Богини Смерти.
С ее вполне обычным ростом Мара бы никогда не смогла дотянуться
до моего лица. Но ее указательный палец удлиняется и превращается в
угольно-черный коготь. Богиня с материнской нежностью проводит им
по моей щеке.
-- Паршиво выглядишь, Кроули.
Из моей груди вырывается каркающий смешок:
-- Стараюсь...
Она морщится и отступает. Ее мраморные бедра смыкаются. У меня
тут же возникает естественное желание раздвинуть их.
Поймав мой взгляд, Мара меняет позу и улыбается. Из-за этого на
молочно-белых щеках расплываются две черные полосы. Словно следы от
смоляных слез.
Это, как и ветвистая черная корона и отпечатки теневых ладоней
по всему телу, лишь божественные стигматы. Каждое мгновение они
пытаются свести девушку с ума и разорвать на части.
