Среда обитания всегда влияет на характер и образ жизни человека.
Другими словами, если ты энергичен, не глуп, полон свежих идей и
обладаешь полезными связями, к тому же живешь в Москве или Питере,
тебе будет проще подняться и занять достойное место в обществе,
нежели ты, с теми же характеристиками, обитаешь в условном
Задрюпинске. Хотя и в деревне можно жить королем, и в столице
нищебродом. Разруха всегда в голове и начинается с неправильного
образа мыслей и необдуманных поступков.
Впрочем, на человека влияет не только среда обитания, но даже, в
большей степени, его должность. Дай последней сволочи высокий чин,
и он тут же расцветет как майская роза, воспрянет духом, вспомнит
старые обиды, доставая их из глубины своей черной душонки, начнет
унижать и поносить подчиненных, давить, как когда-то давили и его,
как постельного вонючего клопа. А возьми человека без всякого чину,
но цельного, душевного и милосердного, который более заботится о
ближнем, нежели о себе, такого всегда можно приметить даже в серой
безликой толпе. Будто с рождения поцеловал его боженька в чело,
тронул своей дланью и прошептал: « Иди, отрок… живи на радость
людям и отчизне…» Лица у таких светлые, глаза чистые как роса,
помыслы даже без всякой тени греха…
За прошедший месяц я тоже начал меняться. Но не очерствел, не
опаскудился. На добро отвечал добром, а зла и лиха – как только мог
избегал….
Трудно представить, что я вел бы иной образ жизни, оказавшись
помещиком. По ночами шлялся бы по борделям и игровым домам,
возвращаясь только к утру. Просыпался к двенадцати, потягивался,
надевал мягкий махровый халат и тщательно причесывал шевелюру перед
зеркалом, удивляясь с появившихся мешков под глазами. А после
утреннего туалета неторопливо выпивал кофию, сидел на мягком кресле
у берега реки и любовался, как по воде проплывают упавшие листья,
шумят дубравы, а в полях колосится пшеница…
В мире наверняка много прекрасного для тех, кто готов замечать
это великолепие. В особняке, подсобных постройках, саду, на полях и
ериках, так и витал многовековой уклад русской усадьбы, жизни
неспешной, степенной и размеренной… но только не для таких бунтарей
как я. Как поется в прекрасной песне: «Вечный покой сердце вряд ли
обрадует, вечный покой для седых пирамид…»
Мне всегда нравилось буйство красок и легкий азарт. Жизнь – это
постоянное движение и смена декораций, а не застывшие скульптуры в
пыльных музеях…
