Автор выражает благодарность за помощь в создании этой книги начальнику отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков УВД Северо-Восточного округа Москвы Анатолию Фалееву и его сотрудникам.
Я провел ладонью по шершавой жестяной поверхности. Отряхнул руку от ржавчины. Прошептал:
– Крепко закрылись, моллюски.
Арнольд еще раз приложил ухо к двери. Пожал плечами.
– Глухо. – Он тоже шептал. Мы не в том положении, чтобы афишировать свое присутствие. – Они точно там?
– Точно бывает только в аптеке, – резонно заметил Асеев.
Из квартиры этажом ниже послышался шорох. Панельный дом – чудо инженерной мысли. Его творцы будто задались целью сделать так, чтобы малейшие шорохи разносились с первого до последнего этажа – чтобы, наверное, вероятный противник незамеченным не подобрался.
Загудели трубы – этажом выше кто-то включил водопроводный кран. А за ржавой металлической дверью – тишина. Но они должны быть там – человек пять-шесть.
– Как возьмем? Тут кувалда нужна, – Арнольд кивнул на дверь. Глазка нет, так что можно не опасаться, что сейчас налитый кровью вражий глаз следит за нашим военным советом.
Дом был изгаженный, а этот этаж, третий, особенно.
Толпы наркоманов, которые побывали в этой квартире, отметились на стенах образцами настенного жанра – надписями по-английски и на матерном русском, похабными рисунками, названиями каких-то улетных металлогрупп и кислотных песенок.
Мне стало обидно за людей, которые делят дом с поганцами, наслаждающимися жизнью за этой дверью.
– Может, прозвоним? – предложил Арнольд.
– Ага. Ментовкой представимся. Они весь «белый» в унитазе потопят, – отмахнулся Асеев.
– И обрез ружья у них, – напомнил я для забывчивых.
Я поднадавил плечом на дверь, запоздало подумав, что это не лучшим образом скажется на чистоте моей в первый раз надеванной светло-голубой рубашки. Дверь немножко качнулась, и трещина на стене рядом с ней, как мне показалось, чуть расширилась.
– Топорно сработано, – оценил я. – Слабовата.
– И что? – осведомился Арнольд.
– А смотри.
Я набрал в легкие побольше воздуха, прижмурился и залепил ногой в тяжелом ботинке сорок пятого размера в металлическую дверь. Что-то хрустнуло… Нет, слава те, господи, не в ноге, а в стенке.
– Биндюжник на тропе войны, – хмыкнул за моей спиной Арнольд.
