Предлагаю к вашему прослушиванию Panic! At The Disco – I Write Sins Not Tragedies.
Музыка громко играет во всём доме, заглушая бешеный стук моего сердца. Облизываю пересохшие губы и не могу поверить своим глазам. В нескольких метрах стоит мой парень, целует в шею какую-то белобрысую девушку и лапает её за задницу, прикрытую короткими шортами.
Дашка сжимает мою ладонь, и я с трудом перевожу на неё взгляд.
– Маш, ты только не переживай, – произносит она, будто квалифицированный психолог, а я даже не могу понять, что здесь происходит.
Мне пришлось опоздать на вечеринку по случаю дня рождения Андрея, потому что брат переходит в другой хоккейный клуб, и родители повезли его в аэропорт.
Замечаю, что парень отлипает от блондинки, оставляя поцелуй на её губах и направляется на кухню. С трудом сглатываю колючий ком в горле и на негнущихся ногах следую за ним. Обведя взглядом помещение, подмечаю, что кроме нас никого нет.
Не хватало ещё устраивать представление из разговора.
Шишков, стоя ко мне спиной, наводит в стакане какой-то коктейль. Видимо, для той самой девушки.
– Ничего не хочешь мне объяснить? – тараторю, ощущая, как всё тело обдаёт огнём.
Он поворачивает голову в мою сторону, удивлённо выгибая бровь. Оглядев меня с головы до ног колючим взглядом, от которого по спине змеится холодок, парень возвращается к приготовлению коктейля.
Грудь вздымается и опускается из-за учащённого дыхания. Ощущение, словно у меня внутри натянутая струна, которая готова порваться в любую секунду. Подхожу ближе, упираюсь бедром о край стола и складываю руки на груди.
– А ты ничего не хочешь мне объяснить? – отвечает Андрей вопросом на вопрос.
Кажется, будто я на уроке химии: пропустила несколько занятий и теперь не понимаю, что происходит.
Он делает шаг, опирается руками по краям от меня и нависает сверху, сканируя карими глазами, а я инстинктивно отстраняюсь от него.
Сейчас эта близость не заставляет летать моих бабочек в животе. Она вселяет чувство дискомфорта, будто передо мной совершенно чужой человек.
– Что, Мармеладова, передо мной строила невинность, на которую я легко купился, а сама отжигала не по-детски? – грубый тон режет слух.
Быстро моргаю несколько раз и свожу брови на переносице, не понимая, о чём Шишков говорит.
– Ч-что? – переспрашиваю.
