Я стоял в порту, опираясь на грубо сколоченный деревянный борт и
наблюдал за не самой привычной моему глазу картиной. Передо мной
слегка покачивался на волнах большой корабль, куда сейчас спешно
грузили товар, отчего крики и ругань матросов дополняли и без того
назойливый ор беснующихся чаек и грохот бьющихся о берег невысоких
волн. Корабль был воистину велик: в длину достигал тридцать с
половиной метров, шириной не меньше семи, а осадка исчислялась
примерно четырьмя метрами. Полосатые паруса были сейчас подняты, а
с мачты свисал флаг, исполненный в красных и коричневых тонах.
Борты корабля были ровными, доски подогнаны торец к торцу, да и
следов эксплуатации почти не было видно. Складывалось стойкое
ощущение, что он был новым. Впрочем, так оно и было, ведь сей
корабль, получивший имя "Чёрный зверь", сошёл с верфи Безала всего
две недели назад.
В порту было шумно, ведь только-только сошёл лёд, и купцы
стремились как можно быстрее вступить в торговую гонку, обещавшую
победителям в ней большой барыш. И всё же, я был слишком спокоен,
рассматривая свою самую дорогую единоразовую покупку, но «Чёрный
зверь» того стоил. Судя по моим скромным знаниям, мой новый корабль
был карракой и сейчас этот тип кораблей был вершиной судостроения
мира. Если мне не изменяет память, то в моём мире на этот период
уже были изобретены каравеллы, но здесь ситуация с мореплаванием
складывалась несколько иная. Если в моём мире торговцы гнались за
удобными маршрутами в Индию, а потому были необходимы корабли,
способные выдерживать длинные переходы, то здесь и ни о каком
подобии Индии вообще никто не слышал, а потому торговля велась
всего по двум морям, и делали на грузоподъёмность, ведь скорость на
таких небольших расстояниях мало чего значила, и купцы хотели как
можно больше нагрузить на борта своих посудин разного товара.
Сколько же мне вообще стоил этот шикарный корабль? Мягко говоря,
целое состояние. Один только корабль стоил мне чуть больше двух
тысяч золотых монет, плюс ещё тысяча на снаряжение его и товары,
которые поедут со мной. Всё это удовольствие практически
уполовинило мою казну, значительно распахнувшую за время служению
Альбару. Конечно, часть моих денег лежала в банках Рюгленда, но их
я хотел подержать подольше, поскольку процент капал весьма
аппетитный.
