Киты – милые и добрые животные. В море они занимаются своим делом и не вмешиваются в чужие. Ни на кого и ни на что не обращают внимания. Правда, иногда, раненный, кит подныривает под китобойное судно и пробивает днище спиной или гнёт винт. Так то ж раненный… А вообще это добродушные великаны.
Но однажды мне пришлось забыть, что такие вот они хорошие. Было так.
Рыбачили мы. Сайру ловили. Стоял август – самое золотое время в этих широтах. Ночью рыбка бралась хорошо, утром сдавали её на плавбазу – большой пароход-завод, где делают консервы, днём отдыхали и спали, читали книжки, играли в домино, рассказывали сказанные-пересказанные истории.
Проснулся я перед обедом. Вышел на палубу – на океане праздник: вода как искристо-синее стекло, в воздухе – ни ветерка, тепло. Даже чайки отдыхают: блаженно опустили крылья и втянули головы. «Именины у Нептуна, наверно», – подумал я.
Смотрю, неподалёку от нас лежит в дрейфе ещё один сейнер, «Конда». На «Конде» у меня товарищ – матросом. Мы с ним земляки: в одной школе учились и даже за одной партой сидели.
Взял бинокль – на «Конде», на крыле мостика, стоит мой дружок и зазывно машет шахматной доской. Когда-то мы с ним любили в шахматы сражаться. Он, между прочим, сердился, когда проигрывал, даже за другую парту пересаживался.
– Товарищ капитан, – спросил я (капитан в это время на мостике стоял), – разрешите на «Конду»?
– Плавать умеешь?
– Как рыба.
– Добро.
Сбросил я тапочки, шаровары и с мостика – бултых! Водичка что парное молоко. Лёг на спину и, работая одними ногами, плещусь, плыву. Только долго блаженствовать не пришлось: вода вдруг стала холодной. Да такой, что терпеть невозможно, дыхание так и захлестнуло. Наверно, думаю, холодное глубинное течение наткнулось на подводную скалу и поднялось, а может, в этом месте граница холодного и тёплого течений.
Перевернулся на грудь и поплыл быстрее.
«Не свело бы судорогой ноги!» – мелькнула мысль. До «Конды» ещё далеко, возвращаться назад неловко: засмеют.
А вода всё холоднее и холоднее. Жжёт грудь, живот, ледяным кольцом сдавливает шею. Руки и ноги онемели, кончики пальцев уже ничего не чувствуют. И всё тело как резиновое. «Назад… Пусть думают что хотят». Поворачиваюсь – до нашего «Оймякона» ещё дальше. «Нет, только вперёд». Стараюсь изо всех сил. Кричу, машу рукой. Вода всё чаще заливает затылок.