1. Яна Лесных
Училка, вроде закончила свою монотонную болтовню, и потихоньку
придвигается к столу. Сейчас она возьмется за спинку стула,
выдвинет его из под учительского стола, затем обопрется кулаками о
крышку стола, как всегда это делает, и опустит свой огромный зад
вниз.
У меня в парте, там, где его никто кроме меня, не видит, лежит
ластик. Мысленно задерживаю на нем свой взгляд, и преобразую его в
учительский стул, а затем небрежно, кончиком карандаша отодвигаю
его чуть в сторону. Тут же раздается гром рухнувшего на пол тела, и
оглушительный хохот одноклассников. Училка, заваливается мимо стола
на пол, поднимая вверх свои слоноподобные ножки. Одновременно с
этим её юбка задирается до самой голвы, и оголяются мощные окорока,
прикрытые голубенькими, с начесом рейтузами «прощай молодость», с
подшитыми на них металлическими зажимами от мужниных подтяжек,
которые придерживают нитяные чулочки. Впрочем, мадамка тут же
вскакивает, и на стол опускается ее немаленьких размеров кулак,
из-за чего все, что находится на учительском столе, вдруг
подпрыгивает на месте, а пузырек с чернилами, вдобавок ко всему еще
и опрокидывается на бок, заливая классный журнал, и окрашивая кулак
исторички, в радикальный синий цвет. Училка, сама того не осознавая
подносит ладонь к лицу с целью поправить свою прическу, и смахнуть
пот, и тут же окрашивает свою физиономию.
Смех в классе, становится еще более оглушительным, а мадам
Брошкина окончательно выходит из себя и с криком, переходящим в
визг, звучащий, чуть ли не на ультразвуке, повторяет свой удар
кулаком по столу. Последний удар, приводит вообще к
непредсказуемому результату. Один из цветочных горшков, еще утром
обильно политый водой, добросовестными дежурными, закрепленный в
верхнем углу доски, прямо над учительским столом, вдруг срывается
со своего кольца, в которое он был вставлен, и… Класс, в этот
момент замирает в предвкушении… Со всего маху обрушивается на
голову исторички, лопаясь на части, размазываясь по ее
бледно-блондинистой пергидрольной шевелюре, превращая и так не
слишком фотогеничную физиономию в нечто похожее на ведьму, на
мгновение оторвавшуюся от своих темных дел. Метла, одиноко стоящая
в углу, забытая там с недавнего субботника, только усугубляет
картину. Мало того, что шевелюра моментально становится черной от
земли, а лицо местами синим от цернил, так еще с самой макушки, по
левой щеке до самых плеч тянутся пряди Традисканции.
