Не жалею, что живу я часто как придётся…
Только знаю, что когда-нибудь, в один из дней,
Всё вернётся, обязательно опять вернётся —
И погода, и надежды, и тепло друзей.
"Утиная охота" | Александр Розенбаум
Пролог
— Опять читаешь? - здоровенный мужичина в полотняной рубахе
навыпуск, шумно отдуваясь, плюхнулся на скамейку и насмешливо
щёлкнул пальцем по газете в руках соседа.
Тот неодобрительно глянул на него и назидательно ответил: — Кабы
я не читал, не сидел бы тут, - обвёл подбородком пустынную
местность с огромным рвом, у отвалов сгрудились тачки рабочих,
которые после сытного обеда у полевой кухни отдыхали под
навесом.
— Да, - согласился первый, — Дай Боженька здравия нашему
амператору Ляксандру Палычу, вярнул "Юрьев день", а то горбатил бы
я доныне на сваго барина. А так и мир погляжу и деньгу зашибу, - он
с хрустом потянулся, — Чаво пишуть?
— Суэцкий канал, - подглядывая в газету, назидательно поднял
палец собеседник, словно в противовес первому росточка невеликого,
зато жилистый и вёрткий как уж, — Россея и Хрансыя скоро достроять.
И тады нашенским купчинам вкруг Африки плыть не надыть. А через
ентот канал прям к Русской Америке!
— Эт дело справное, - вздохнул первый: — А нам-то чаво потом?
Тут-то я закалачиваю деньгу, и на пропой души хватая, и домой жинка
с ребятишками что баринья живуть, где ишшо я столько заработаю? -
сокрушенно почесал лопатообразной пятерней лохматый затылок.
— Ща глянем, - оживился сосед, зашуршал, переворачивая страницы:
— Во! Жалезную дорогу через всю Рассею ладить народишко созывають.
Анжанера аглицкого, от войны у себя сбёгшего, царь-батюшка
подрядил. Платить будуть, - он склонился, близоруко щурясь, — Да,
поболе тутошнего... - удивлённо покачал головой.
Мимо прошли француз в панаме и египтянин в тюрбане, шурша
листами и оживлённо обсуждая на паршивом русском ту же газету
"Русское время". Здоровяк поморщился: — Немчура, а туды же,
по-нашенски лопотать пыжатся.
— Эээ, голова! - ткнул его пальцем в лоб грамотей: — Ноне весь
мир по-нашенски гутарить тянется. И денежки нашенские повсюду в
ходу. Все народы друг с другом собачатся, а в Рассеи-матушке тишь
да благолепие, все к нам и бягуть. Ляксандр Палыч добрых людишек
привечает, землицы и дел на всех хватит, злых разворачивает.
— Повязло нам с ампиратором, - покивал головой первый.
