- Опять вызвал, - сказала я поникшим голосом.
- Да что он к тебе прицепился? – нахмурилась Наталья Геннадьевна
– полная, не молодая, но ещё и не пожилая женщина. – Я ж ему весь
расклад даю. Что там ещё можно спрашивать?
Мы сидели в нашем рабочем кабинете. Было три часа дня. Кроме
меня и начальницы Натальи Геннадьевны, здесь были ещё 3 человека:
Марина, Аркадий и Зарина – такие же менеджеры по корпоративным
продажам, как и я. Хотя, нет, не совсем такие. По крайней мере
сейчас. Их не вызывал через день генеральный директор, их нервы
были спокойнее моих и сон, я полагаю, лучше.
Продавали мы услуги, а именно: проведение лабораторных анализов
различным медицинским учреждениям. Наша компания «Витро» была
лидером на российском рынке, и мы без труда заводили новых
клиентов, даже если они уже работали с кем-то – а они большей
частью и работали, - до этого.
Я была ведущим менеджером корпоративных продаж. Получала
средненький оклад, хорошие проценты и неплохие квартальные бонусы.
Друзья называли меня Таней – иногда Танькой, Таньчиком и Танюшой, -
клиенты – до тех пор, пока не войдут в категорию «клиентов-друзей»
или «старых клиентов», - Татьяной Петровной.
Мне было 33 года, я была разведена, без детей и жила с мамой. В
двухкомнатной питерской квартире. Отец умер восемь лет назад,
единственный брат с женой и детьми жил в Москве, а немногочисленная
родня в виде дядек, тётек, двоюродных братьев и сестёр и других
более слабокровных связей была неравномерно распределена по всей
России, минуя не только Питер, но и Ленинградскую область.
Я была вполне довольна своей жизнью. Большую часть этого
довольства приносила работа. Она мне нравилась, она меня
определённо развивала – ежедневное общение с врачебной
интеллигенцией и постоянные курсы повышения квалификации не
проходили зря, - и она обеспечивала мне весьма достойный уровень
жизни даже для Питера.
В общем, всё было чудесно и прекрасно до смены нашего
генерального директора Степана Николаевича. Со Степаном
Николаевичем я пересекалась максимум раз в неделю и почти никогда
не имела беседы дольше двадцати секунд… Несколько раз мы, правда,
ехали вместе с ним в лифте и ещё ждали его перед этим - тоже
вместе, - но беседой то, что происходило между нами в эти моменты,
назвать нельзя. Так – вынужденный обмен репликами под давлением
стечения обстоятельств. Вся тягость общения с ним – а оно точно
было в тягость, когда мы не выполняли того, что он хотел, -
ложилась на нашу начальницу – Наталью Геннадьевну. Она была эдаким
барьером между нами, губкой, впитывающей его распекания и
нравоучения и постепенно, по крупицам – без того стресса, который
обрушивался на неё, - выдающей их нам.
