Фея и герцог

— Посторонитесь, барышня!

Я сунула озябшие руки в меховую муфту и отошла влево.

Носильщик взвалил на худенькие плечи чей-то кованый сундук и с пыхтением потащил его к гудящему магвозу. А я вновь отметила поразительную силу этих маленьких существ, что проживали на территории Ровенийской империи.

Забавные домовые неуловимо напоминали наших клуриконов с Зеленых островов. Еще брауни, коих во всем Объединенном королевстве по пять штук на богатый дом насчитаешься.

Только в Ровенийской империи у домовых отсутствовали права и свобода. Но не сказать, чтобы с появлением последнего у нечисти и прислуги в нашем королевстве ситуация поменялась в лучшую сторону.

Рабство-то никуда не делось.

— Чего стоим, красивая? Аль судьбу свою ждешь?

Я растерянно моргнула ресницами, слипшимися от снега, и уставилась на пожилую даму в платке. Пока соображала, что ответить, лед под ногами зашуршал. Подпрыгнул в воздух, затем закружился в танце и отогнал женщину на два шага назад.

— Кыш, шарлатанка!

Широкая спина лэрда Монтгомери, словно щит, отделила меня от странной дамы. Плотные комья снега приподнялись над мужским плечом. А следом послышался мелодичный перезвон монеток на сиреневом платке.

— Ай, ай, какой зубоскал, — поцокала дама и махнула тонкой рукой, отчего белые шары распались на кусочки. — Не только у тебя есть сила, зимний маг.

— Ты зубы мне не заговаривай, а катись подобру-поздорову, — раздраженно ответил мой попутчик.

Фразы лэрда Монтгомери приводили меня в замешательство, как и то, насколько свободно обычная с виду нищенка говорила на данмарском языке. Не каждый житель королевств, которые входили в Тройственный союз, знал его в совершенстве. Половина мужчин и женщин в рабочих кварталах с трудом изъяснялись и считали, а здесь прекрасный говор и почти без акцента.

— Ушла уже, ушла. Как будто мое отсутствие тебе тропинку к сердцу зазнобы проведет. Глупый, не пара она тебе. Не твоя любовь. Твоя далеко. За морями и океанами в окружении безжалостных красных песков томится в богатом дворце.

Я спрятала кончик подмерзшего носа во влажных ворсинках меха и подавила рвущийся наружу тяжелый вздох.

Слова женщины были мне знакомы и понятны, а вот лэрда Монтгомери, наоборот, сильно разозлили. Острые льдинки полетели в нее, и она через секунду растворилась с громким хлопком прямо посреди платформы.