По дороге, уходящей из Аверда на север, пешеходы ходят редко. И чаще всего на ближайшей развилке все сворачивают вправо, к Зигверту, и дальше – в земли раг’эш. Те же, кто, миновав поворот, продолжат путь дальше, вскоре встретят первую заставу на пути к Пещерам, и тут путешествие, вероятнее всего, закончится: без специального разрешения дальше не пройти.
Развилку эту прекрасно видно с холма от городских ворот и со сторожевых постов около них. И можно понять удивление начальника караула, когда перед самым закатом, завершающим теплый и спокойный осенний день, уже закрыв и опечатав по традиции городские ворота на ночь, он вдруг увидел одинокого пешехода, появившегося на дороге как раз оттуда, откуда ему по идее идти было ну никак не положено.
Приглядевшись, офицер нахмурился: одет идущий был явно не по форме. Может, конечно, начальство какое-то с внезапной проверкой на посты наведывалось, да только не ходит оно пешком – начальство-то, все больше в повозках да верхом. Может, гонец какой с застав? Так опять же – почему так одет и пешком? Начальник караула пожал плечами и одернул белый плащ. Что гадать, сейчас подойдет – разберемся.
Когда пешеход поднялся на холм и приблизился, офицер сосредоточился своих ощущениях и насторожился. В Храмовой Страже он служил уже не первый год и легко, даже с закрытыми глазами, отличал здоровяка-раг’эш от могучего гедара, а веющего холодом санорра – от теплого, словно летний день у моря саллейда.
А вот этого странного гостя почувствовать не получалось, как ни старался. Быть такого никак не могло, но вот ведь – пожалуйста. Странно. На вид, вроде бы, обычный бродяга с сумкой за плечами, но мало ли что…
Офицер сделал знак часовому, стоящему на посту у ворот, подойти ближе и поднял руку:
– Стой! Ворота закрыты.
Да нет, пожалуй, не бродяга – одет уж больно чисто, хоть и просто. Но в дороге, похоже, не первый день: одежда уже изрядно пропиталась пылью. Широкий плащ с капюшоном на голове, хоть и солнца давно нет. За плечами – не то мешок, не то сумка какая-то… А, нет, судя по выглядывающему грифу с натянутыми струнами, инструмент в чехле. Музыкант, что ли какой бродячий? Скорее всего. Чего его понесло в те края-то? Ну-ка, потолкуем.
– Капюшон сними?
Незнакомец, ни слова не возразив, взялся за края материи. Блеснуло на пальце тусклым желтым светом старое, все в царапинах, кольцо – какой-то совсем дешевый металл. Не спеша он откинул плотную ткань на плечи.
