Мне
нравилось, как он меня трахает. Да. Мне, как замужней женщине, было стыдно
признаться
самой себе в этом, но… Боже как грубо и жестко он это делал. Это вообще ни в
какое сравнение не шло с тем, как это было с мужем. Даже до свадьбы мой муж,
Владимир, был скорее нежным и внимательным.
Сергей выписывал меня к себе, как проститутку.
С первого дня, когда он стал пользоваться мной я включилась в эту игру.
«Сегодня. В чулках, на шпильках и в плаще на голое тело. В 22:00 у меня»
Это значило, что если я не сделаю все, как он просит - он засадит моего мужа за
решетку, а у нас отберут все имущество. И от этого у меня под юбкой разгоралась
печка.
Быть тайной проституткой для самого богатого мужчины нашей области… Сергея
стало моей обязанностью. Ради моей семьи. Ради моего будущего. И это сносило
мне крышу напрочь. Я одевалась, так как он скажет. И мне стоило больших усилий
не начать мастурбировать перед зеркалом, когда я выглядела как блядь в чулках и
на шпильках.
Враг моего мужа без прелюдий с порога брал меня за горло, сдавливал своей
горячей властной рукой и швырял в койку. Затем он раздевался, разглядывая мое
беззащитное тело. Обнажал свой могучий каменный пресс… от которого я не могла
оторвать глаз, и затем стягивал свои тесные боксеры. Его блестящее обнаженное
тело окончательно сламывало меня. Я таяла. Мой мозг становился розовой податливой
творожной массой.
Мне стыдно вдаваться в подробности. Скажу только несколько прилагательных:
большой, твердый, венистый, бугристый, неотвратимый, неутомимый.
Он вбивал в меня койку и ему плевать было на то, что я заливала сквиртом его
дорогие простыни.
Его возбуждало… но достаточно быстро я поняла, что нас обоих это возбуждало…
То, что еще десять минут назад я целовала в губы своего нежного и бережного
Владимира. И глядя на наше свадебное фото садилась за руль уже заложенной за
долги машины.
Весь город еще думал, что наша семья на плаву, ведь я продолжала дорого
одеваться и рассекать по нашему маленькому городку на самой дорогой машине, но…
я была его анальной должницей.
Ему нравилось нависать надо мной, двигая своим роскошным прессом, вставляя и
вынимая мокрый от моей смазки болт. Когда и куда он захочет.
Он мог, как лев, придавить одной лапой мое лицо к кровати, отвернув в сторону,
чтобы я даже не могла его видеть. А сам разгоняться на мне, словно на дорогом
велотренажере.
