Тишина. Звенящая, тревожная, напряженная. Ева открыла глаза и
посмотрела вверх. Серый сводчатый потолок, явно не гипсокартон, над
голым окном паутина, а за мутным стеклом солнечный день. Взгляд с
недоумением скользнул по каменным стенам, небольшому узкому зеркалу
на львиных ножках и уперся в темный деревянный шкаф. Рядом с ним
стоял стул, на котором спала полная женщина в чепце и почти белом
фартуке поверх серого платья.
Ева с интересом рассмотрела женщину. Полные губы, нос картошкой,
на толстых щеках алые пятна, припухшие глаза, словно женщина
плакала. Из-под подола выглядывали грубые кожаные башмаки без
задников и полосатые вязаные гетры. Женщина всхрапнула и
вздрогнула, уставившись на Еву мутными после сна глазами.
— Ваше высочество, вы живы? — прошептала она и, взмахнув руками,
с грохотом свалилась на пол.
— Обалдеть… — Ева покачала головой и села, с удивлением поняв,
что сидит она в гробу! В обычном некрашеном деревянном гробу! —
Неужели получилось? Я жива?!
Несколько дней назад. Королевский дворец Руаня
— У нас нет выхода! — Пожилой мужчина в черном балахоне
храмовника отвернулся от камина и посмотрел на бледного юношу с
огненно-рыжей шевелюрой. — Или вы потеряете крепость, а вместе с
ней и влияние на море.
— Я верю, что командор жив, — дернул головой юноша. — Даже если
он погиб, то годовой траур никто не отменял.
— Ваше величество… — мягко произнес мужчина. — Сейчас мы не
можем позволить себе слабость. Вам следует выдать вдову замуж за
приближенного к трону аристократа или…
— Как ты себе это представляешь? — взвился юный король. — Нет
подтверждения, что Вейн погиб. А если он вернется? Если в плену? Он
этого не простит ни мне, ни тебе, а воевать с паладином его уровня
ни я, ни орден не готовы. За ним пойдет армия! Да меня не поймут
мои же сторонники!
Именно в этот момент в зал, где беседовали двое, вбежал
мальчишка-паж.
— Магистр! Срочное письмо!
Он преклонил колено и протянул храмовнику скрученный
пергамент.
Магистр взмахом руки отправил пажа прочь, сорвал печать и
развернул свиток, быстро пробежал его глазами, а затем поднес к
свече и, опустив на поднос, задумчиво наблюдал, как огонь пожирает
буквы.
— Вы не дослушали меня, ваше величество. — Храмовник склонил
голову к плечу, становясь похожим на большого ворона, сходство с
птицей усиливали темные усталые глаза и черные гладкие волосы,
собранные в низкий хвост. — Только что я получил сообщение, что ее
светлость Ева Ридверт отравилась.
