- Вот! Сразу как нашел их, побежал за вами, Ваше Благородие! -
голос был звонкий, похоже это был молодой мужчина.
- Это … что же такое? - второй был намного старше и его голос
был смутно знаком, звучал он растерянно.
- А это, брат Микита, похоже на большие проблемы … для тебя, -
голос тоже был мужской, но понять по нему возраст я не мог, зато
весёлое отчего-то настроение улавливалось в нём легко.
Я вообще удивляюсь, что могу что-то расслышать и понять, потому
что сам лежу без движения на земле, судя по ощущениям - лицом вниз.
Боли нет совсем, что очень странно, так как не могу пошевелиться,
глаза закрыты и я могу только слышать.
Мимо меня прошел кто-то, остановился в паре шагов от меня.
Где-то там должна лежать Жаба, вонючий мерзкий жирдяй Первуша, мой
заклятый “друг” по приходской школе. Последнее что помню перед тем
как рухнуть лицов в землю, как на меня налетели его дружки, когда я
бил этот жирный мешок, валявшийся на земле подо мной.
- Три трупа у вас, братцы! - с усмешкой сказал голос третьего
мужчины.
- Так четверо же, Ваше Благородие, - сказал молодой, - за спиной
у вас еще один, прошли вы мимо…
- Хорошие у тебя, Домажир, приказные, шустрые, только не
обученные, - прервал молодого третий мужчина.
Чем-то он меня настораживал. В его речи я улавливал ту же
хитрость и жадность, что и у Некраса, владельца одной из рыночных
лавок, в которые мне приходилось бегать за разной утварью по
указанию моей старшей сестры Миломиры, мать отправляла сестру, а
сестра меня,.. хотя я был и не против, больно сально этот жирдяй
смотрел на Милку. Да, очередной жирный хряк в нашем небольшом
городке.
- Ты, баламошка, если бы был чуть большего ума, вначале бы
проверил, есть ли кто живой, может быть к лекарю сбегал бы прежде,
чем к воеводе, - продолжил незнакомец свою свою речь, - за моей
спиной парень живой, хотя и выглядит краше в гроб кладут.
Только его голос был мне незнаком, как я понял молодой голос
принадлежал одному из городских приказных мужиков, служащих как
городская милиция, а также выполняющих работу помощников воеводы
или других старших служивых людей. Вторым же был наш воевода -
Домажир, личность всем известная, славная тем, что оберегает покой
и порядок в нашем городке, хотя для меня куда более известна эта
личность была тем, что ухлестывала за моей мамой. Воевода был
женат, но это ему не мешало волочиться за всеми бабами и девками из
округи без протекции семьи или мужей. Отца у меня не было.
