Умирать было не больно. Сознание постепенно гасло — окружающие
предметы, лица склонившихся надо мной хирургов, яркие лампы
операционной — все будто погрузилось в белесую дымку, потеряло
цвет. Звуки тоже отдалились, превратившись в едва различимый писк,
а потом исчезли и они. Тьма. Похоже, это все. От смерти никуда не
денешься, не убежишь и не откупишься. Она самый великий уравнитель.
Ну, я пожил достаточно, многое успел в своей жизни попробовать,
посмотреть на разные страны и людей, что в них живут. Да, иногда
смотреть на этих людей приходилось только сквозь прицел автомата,
но тут уж издержки профессии, ничего не попишешь. Семью завести я
так и не умудрился, да и какая может быть семья у военспеца?
Постоянные командировки в горячие точки по всей планете, из которых
то ли вернешься, то ли нет, не способствуют созданию крепкой
семейной ячейки.
Впрочем, оно, наверное, и к лучшему. Было бы гораздо печальнее
умирать, зная, что оставляешь жену и детей. Да… Рак мозга —
неприятная штука. Глиобластома, чтоб ее… А самое неприятное то, что
симптомов практически не было. Так, несколько раз голова кружилась,
но я списал это на усталость после очередного рейда в одной не
самой холодной стране. Вечная жара, пыль, назойливые насекомые… И
почему, как посылать нас на очередное задание, всегда попадаются
такие страны? Где жарко, грязно, песок лезет во все места, но где
обязательно есть нефть и наши заклятые «партнеры» с другой стороны
шарика, которые постоянно мутят воду? Нет чтобы куда-нибудь на
тропический остров с мулаточками… Эх, мечты, мечты… В общем, когда
спохватился, было уже слишком поздно. Как сказали врачи, жить мне
оставалось несколько недель. Запущенный случай с неясной
симптоматикой. Да, я согласился на срочную операцию, благо
ведомство, в котором я служил, оплачивало все без проблем. Но… Не
судьба. Что ж, не повезло. Ни одного серьезного ранения за двадцать
лет выслуги, несколько мелких не в счет, куча наград, хорошие
перспективы по службе, и тут на тебе, получи и распишись.
Хм… Странно. Тела я не чувствую совершенно, как будто его нет
вовсе. Вокруг непроглядная тьма. Звуков тоже никаких не слышно.
Когда человек находится в абсолютной тишине, то может слышать свое
дыхание, звук бьющегося сердца. Здесь же не было ничего. Никакого
тоннеля, сквозь который я должен лететь к сияющему свету, не
появилось, убедив меня в том, что это все сказки. Нет никакой жизни
после смерти. Мозг умирает, личность человека, его сущность,
распадается и исчезает навсегда. Но… почему в таком случае я
продолжаю мыслить? Я мыслю, следовательно, существую. Так сказал
Рене Декарт — средневековый французский философ, и я вынужден с ним
согласиться.
