Сорок лет назад купили мы избу под Рязанью, и с той поры жизнь моя словно бы раскололась надвое. Зимой – горожанин. Летом – сельский житель. За столько лет исподволь сроднился я с этой землей, где родилась покладистая моя теща, где на бугре, давшем нам пристанище, сделал свои первые шаги сын Олег.
Не сразу возникла потребность запечатлеть то, что тронуло душу, и тех, с кем делил здесь радости и горести. Но с той поры, как сделал первую запись, стараюсь не оставлять без внимания ничего из характерных мгновений быстро ускользающего сельского бытия.
Лелею надежду, читатель, что и вам сумею передать в коротких всплесках минувшего частицу трепетного нежданного чувства привязанности к «стране березового ситца», как некогда сказал об этой земле живший неподалеку русоволосый паренек.
Есть на белом свете места, привораживающие слух самим названием своим. Необъяснимой музыкой созвучий, зазывной, как сладкоголосое пение сирен: Чара, Костеньга, Арги-Паги… А приедешь в какую-нибудь Великую Кему – все та же россыпь окуренных дымами изб вдоль вырубки, как в соседней Максимовке. Чем дольше живешь, тем меньше иллюзий. А музыка остается другим. Хранит душа лишь отголоски трубных кличей.
Таким зазывным словом с детства была для меня Мещера. Чудилось в названии лесного края, лежащего в излуке Оки, нечто дремучее и замшелое – очень подходящее место для притаившихся среди выворотней леших и татей, а то и самого Соловья-разбойника. Подозреваю, что повинна в такой присухе была не только висевшая над головой географическая карта, но и один из поводырей моего отрочества Константин Паустовский. Помните из «Мещерской стороны»?
«Леса в Мещере разбойничьи, глухие. Нет большего отдыха и наслаждения, чем идти весь день по этим лесам, по незнакомым дорогам к какому-нибудь дальнему озеру.
Путь в лесах – это километры тишины, безветрия. Это грибная прель, осторожное перепархивание птиц. Это липкие маслюки, облепленные хвоей, жесткая трава, холодные белые грибы, земляника, лиловые колокольчики на полянах, дрожь осиновых листьев, торжественный свет и, наконец, лесные сумерки, когда из мхов тянет сыростью и в траве горят светляки.» Чарующие, бередящие воображение строки…
