— Что есть роль личности в исторических процессах? — заложив
руки за спину, прошелся по доскам квартердека Колибри. — Изучая
прошлое, может показаться, что его соткали Великие Люди, то есть
Великие Разумные, я хотел сказать.
— А это — не так? — Джон Сильвер лично стоял за штурвалом, под
разными предлогами отправив прочь с капитанского мостика боцмана,
первого помощника и рулевого.
Нельзя сказать, чтобы авантюрист, разбойник, вор и убийца не
ценил чужие жизни, по малейшему капризу убивая налево и направо.
Ценил, как ни странно. Вернее, оценивал. И, по его мнению, ценные —
даже пытался как-то сохранять. В смысле, не пугал до трясучки, не
мучил за каждый косяк, ругал строго по делу. Но… Выкидыш Бездны
словно целиком состоял из отборнейшей скверны! Люди рядом с ним
портились словно забытый в котомке кусок колбасы на жаре!
— Разумеется, не так, — улыбнулся авантюрист-наркоторговец. — Не
веришь? Сейчас докажу. Представь: есть пруд на вершине холма из
глины. В дождь он наполняется. Вот уровень воды сравнивается с
верхней границей берега. Убери малейшую песчинку — и именно там
налитое начнет переливаться и промывать русло для будущего ручья.
Но если никто не убрал песчинку — в каком-то месте вода выпихнула
её сама. Вот и обошлось без героя, все само собой. Так и с
историей: предпосылки к неким событиям набрались — и событие
случается. Историческая личность может выбрать место для прорыва
воды, чуть поторопить, прокопав канавку — но и все.
Капитану Сильверу только за последние две недели пришлось
отправить на корм рыбам троих. Троих! Пусть команда на его корабле
была набрана с некоторым запасом как раз ради сохранения
боеспособности и хода в условиях потерь — но этот резерв был далеко
не бесконечен. А до места, где можно нанять новых рекрутов, именно
сейчас добираться было на редкость далеко! Вот и приходилось самому
становиться живым щитом и принимать лично ментальные удары.
— Исходя из твоей аналогии, замедлить наступление исторического
события невозможно в принципе, — заметил кэп. Он уже научился
“тыкать” такому собеседнику и не морщиться. — Но герой,
получается, может выбрать еще и сторону холма, так ведь?
Лишь некоторые могли подолгу безопасно переносить близкое
общение с Колибри. Разумные с высоким интеллектом, хорошим
кругозором, со сложившимся характером и железобетонными
убеждениями. Только такие могли отделить информацию от яда. А
легендарному преступнику в карман за словом лезть не приходилось —
поболтать он любил.
