Это был теплый, очень красивый и светлый день. Ветер игриво трогал мои волосы, солнце ласкало кожу. Зеленела трава, все цвело. Весна…
В такой день должны происходить свадьбы, а не похороны.
Всю церемонию я стояла, тупо глядя перед собой, и ничего не видела. Голоса доносились откуда-то издали. Слишком яркое солнце для такого черного дня…
И вот все закончилось. Немногочисленные дальние родственники и друзья стали расходиться. Все подходили, произносили слова сочувствия и ободрения, прощались. Мы постояли еще немного, а потом тоже пошли к выходу с кладбища. Марта поддерживала меня слева, Жоз – справа.
– Алиса, девочка моя, – сказала Марта, – если хочешь, я могу побыть с тобой какое-то время, пока ты придешь в себя. Возьму отпуск на несколько дней.
– Не нужно. Я справлюсь, – сказала я и почувствовала, как сердце сжала острая, жестокая боль.
– Жоз, ты присматривай за ней.
– Конечно.
Мы вышли за ворота. Все уже разъехались. Стояла только машина Жоз и еще одна – огромная, черная, похожая на танк. А возле нее…
У меня ноги подкосились. Марта подхватила меня, не дала упасть. Жоз охнула.
– Алиса, дорогая, тебе плохо? – взволнованно спросила Марта.
– Нет, нет, – я выпрямилась, чувствуя как сердце колотиться где-то возле горла. – Все хорошо.
Оттолкнув ее руку, я сделала шаг вперед. К нему.
– Теперь точно справится, – сказала Жоз.
Я побежала, неуклюже спотыкаясь. Он бросился мне навстречу, подхватил, прижал к себе. И тут я заплакала горько, во весь голос.
– Кто это, Жоз? Ее парень? – удивленно расспрашивала Марта.
– Ну да, вроде того, – шмыгнула носом подруга.
– Алиса ничего мне не говорила.
– Они поссорились. Долго не встречались, – пояснила Жоз. – Наверное, он узнал, что случилось, и приехал.
– Значит, любит, – убежденно подытожила Марта.
Жоз промолчала. Мы не виделись больше трех месяцев. Впрочем, в наших отношениях случалось и более длительные перерывы.
Марта не узнала Рэма. Она всегда плохо видела, но упорно не носила очки. Я надеялась, что Жоз не проболтается.
Я плакала, уткнувшись в куртку Рэма, вдыхая знакомый запах, от которого четвертый год весь мир сходил с ума – «Полынный мед».
