Странное состояние и ощущение, словно бег на длинную дистанцию закончился, а я, на удивление самой себе, всё ещё бегу по инерции, жадно ловлю ртом воздух и не могу остановиться, отдышаться.
Что же произошло?! Почему до сих пор я мысленно ещё там, где давно расставлены точки? Сложно, ах как сложно, осознать, принять и вдвойне сложней и больней от мысли, что повторов уже не будет.
Анна затянулась сигаретой, не придавая значения, отчего та так быстро дотлела. Тут же достала новую, чиркнула зажигалкой, вдыхая очередную порцию едкого дыма и опять ушла в свои тягучие мысли.
Возможно, я где-то перегнула палку, а где-то не проявила характер, но это всё мелочи по сравнению с тем, что в данный момент внутри меня жуткое разочарование, с которым впервые не могу справиться, смириться. Невыносимая пустота, ужасная, словно всё вокруг вымерло или я уже мертва? И всё же где-то там, еле-еле, чуть слышно стучит в голове малюсенький дятел. И эта странная «птица» с надеждой в горошину утягивает туда, где я помню себя нормальной, живой и с полным оптимизмом на сто лет вперёд. И в связи с этим донимает вопрос, может ли любовь эмоционировать по поводу «быть?!» Причём именно тогда, когда пылает, горит в своих же собственных объятьях: ярко, красиво… пока не обуглится, удовлетворившись фактом «конечного», в горстке пепла.
Или же правильней принимать её (любовь) как данность, как некую заслугу бытия, которая снизошла и оставила после себя нечто, похожее на угли и эти угли далеко не пепел, ибо каждый, несомненно знает, помнит: как это, что это и зачем! Но, увы, с каждым последующим разом с неким недочётом, недобором, словно то самое тонкое, хрупкое чувство сгорело в самом вначале, в тех самых первых сильных, безумных эмоциях. И любить, как прежде, никто уже не способен, да и не умеет, потому как загрубела кожа и душа не столь легкомысленна. И лишь память тела предательски охвачена прошлым в нежелании принимать реальность и всё также обманывается временем, противясь тому, что говорит сердце.
Так неужели состояние такого чистого тонкого и сильного проявленного чувства, как бы ни хотелось возвыситься, показаться и крикнуть во всеуслышание, в конечном итоге обреченно на безмолвие? И всё, что ни делается – сплошная агония с последующим затяжным стартом и техничным поцелуем перед тем, как исчезнуть, раствориться, ибо всё заканчивается, несмотря на то, что каждый в отдельности продолжает быть…
