I
Россия, мать моя Россия,
благословенная земля,
где есть места и мне родные
где вырос, где родился я.
Земля и пролетариата,
и патриархов и вождей,
и неизвестного солдата,
сирот, и вдов, и тех детей,
что без отцовского участья
выходят в люди. Им бы дать
того сыновиего счастья,
что не купить и не продать.
Земля родимых бедных мамок,
взаймы не взять морщин с лица.
Земля сосновок, черемшанок,
где с трёх ступенечек крыльца
твоя, Россия, перспектива
как на ладони вся сия.
Она заманчиво игрива
на то она и перспектива
недостижимая моя.
Где плавят кровь и соки наций
без всяк на то ненужных нужд
и в цветники администраций,
и очень многих прочих служб.
И где у подворотни свейской
и реверанс и па-де-де,
и на нашивке милицейской
трёхцветный флаг и МВД.
Где электричкою блаженный
ползу сто вёрст за три часа,
где люди не спеша, степенно
живут до самого конца.
Где водку пьют и дебоширят
с размахом, чёрт меня дери!
Жаль нашей удали и шири,
и дали нашей не видали
«американцы – дикари».
II
Так вот, родился я в Сибири,
в деревне Новая Када,
куда со всей вселенской шири,
я повторюсь ещё о шири
пожалуй раза три-четыре,
не заходили поезда.
С отцом на шкурине медвежьей
три мал-мала, но сорванца…
Обычай был старинный здешний
поперебарывать отца.
Он бравым был, жаль пожил мало,
жаль, что с военной стороны
солдата пуля доставала
десятки лет после войны.
И в семь моих годков над взвозом
нас озарило будто бы…
Мы отжигали твердь колхозом
три ночи, в самые морозы,
а утром ставили столбы.
Лампадка царская с лучиной
враз догорела, и включили
нам сверху лампу Ильича,
и в клубе братовья учили
