Тёплый плед, горячий любимый чай и вспоминания о той стране, где сейчас тепло и даже жарко. Там в воздухе пахнет аромат эфирных масел, слово «папирусы» упоминается довольно часто, где возвышаются вечные пирамиды, где раскинулась пустыня там, куда не коснулись человеческие руки, где море такое тёплое, подобно его разогрели на гигантской жаровне и медузы выбираются на берег так, что невозможно пройти. Где призыв к молитве необыкновенным голосом не прекращает взывать к вечным ценностям пять раз в день – призывает к любви к Богу. У каждого своя вера, но Бог один.
Вот уже почти 40 лет Замок Скотни был открыт для посетителей. Это необычайное место привлекало множество туристов, которые просто умилялись этими великолепными садами, райским уголкам которых, казалось, не было конца.
Древние развалины, старого как мир замка, стоявшего на острове немного поодаль, приводили в восторг не один десяток гостей, а когда экскурсовод рассказывал историю замка, кто здесь обитал, и как она оканчивалась – заставляло новых прибывших затаить дыхание и с открытыми ртами простоять до конца рассказ. История последних обитателей замка было до того неимоверна, что казалось она мало походила на правду, но тонкостями никто особо не заботился, так как каждый желал чудес, даже если всё, что случилось не имело ничего общего с вымыслом.
Парис забрела в замок, когда группа туристов во главе важного экскурсовода скрылась из глаз за ярко-красочными кустарниками роз и тут же поддавшаяся дверь, едва она нажала на ручку, приоткрылась – она не сдержалась и шмыгнула во внутрь.
Сам замок, да и то, что было там, манил, как содержимое шкатулки, которую невозможно было открыть, а так хотелось хоть краешком глаза заглянуть в её содержимое.
Внутри было тихо, сумрачно, весьма прохладно, даже если на дворе стоял жаркий летний день, и уныло: тут остановилось время, как и стрелки давно не заведённых часов над камином. Здесь пахло сыростью и отсутствием жизни, тут в замке давно никто не жил и это навевало уныние.
Девушка поднялась на второй этаж по огромной парадной лестнице, и с любопытством стала бросать взгляды на всё вокруг: портреты канувших в лету предков, головы убитых на охоте миловидных ланей, грубой деревянной мебели, не лишённой за многие столетия своей прелести, камина в человеческий рост, у которого когда-то грелись хозяева этого дома в холодные и непогожие дни. Всё было в прошлом, осталось лишь одиночество в этом месте. Это угнетало.
