Василиса
В зоне выдачи багажа стояла жуткая духота. Кондиционеры не
справлялись со своей задачей, слишком много народа находилось в
зале, не протолкнуться. Хотя я очень старалась. Самолёт прибыл с
опозданием, теперь я тоже жутко опаздывала, пробираясь сквозь толпу
к транспортёрной ленте. И не одна я такая. Сбилась со счёта,
сколько раз мне наступили на ноги. Да и сама не лучше…
— Чёрт! — слетело с губ, а я запнулась.
Почти упала. И упала бы в самом деле, не удержи меня чужие руки.
Сперва поймали, затем вернули в вертикальное положение.
— Внимательней, — раздалось угрюмое сверху.
И нет, чтобы отделаться заурядным: “Спасибо”, не развивая
дальнейшую полемику с не очень-то дружелюбным спасителем, так
дёрнуло же меня поднять голову. Поднимать, к слову, пришлось не
хило, ведь удерживающий меня мужчина оказался очень высоким. Про
таких былины писали на Руси. Не просто здоровенный. Этакий
богатырь, минимум две меня понадобилось бы, чтоб обхватить его
широченные плечи. Но не только это вызывало диссонанс в моём
восприятии. Массивную челюсть украшала тёмная щетина. Энергетика у
него… бешеная. Она чувствовалась во всём: в повороте голове, мощной
шее, очертаниях крепкого тела. На такого, как он — смотришь, и уже
заранее знаешь, что проиграешь. Во что бы не ввязалась. К тому же,
пахло от мужчины на удивление притягательно. Корицей и мандаринами.
Ещё бы добавить туда самую малость кофейных ноток, и я бы точно
расплылась в его руках лужицей, с учётом, как мечтала о порции
капучино с корицей и цедрой часов этак минимум пять, едва села на
рейс. А ещё на богатыре красовалось кашемировое пальто с крупными
серебристыми пуговицами и солнечные очки. В декабре месяце. В
душном зале аэропорта. Я так и зависла на последнем, позабыв о том,
что было бы неплохо что-либо ответить ему. Моё состояние
незнакомец, конечно же, заметил. Показательно медленно прошёлся
взглядом по мне с головы до ног, после чего расплылся в насмешливой
улыбочке.
— Багаж не пропусти, — кивнул в сторону проезжающих мимо нас
чемоданов.
Обзор, на которые, между прочим, всё ещё был затруднителен.
— Не пропущу, если ты перестанешь меня лапать и подвинешься, —
съязвила.
Почему? Да просто обидно стало. Явно посчитал, что я на него
запала, вон какой довольный. И стал ещё довольней после моих слов.
Заухмылялся широко-широко и демонстративно убрал от меня свои руки,
подняв их в жесте мнимой капитуляции. Заодно отступил на шаг.
