Восемь лет я жила без
имени. А, может, и девять – я не знаю дату своего рождения. Все, что я помню из
раннего детства – это, как слонялась по улицам и таращилась на прилавки на
рынке. Вечно голодная и всеми погоняемая бродяжка.
Спала я в старом бочонке
из-под эля, днем пыталась воровать и часто дралась с мальчишками за кусок
хлеба. Друзей у меня не было. Я была слишком молчаливой, недоверчивой, и к тому
же некрасивой, чтобы завести товарищей.
Отражение в городском
пруду казалось насмешкой. Серые волосы, черные глаза, острый нос и костлявые
плечи.
А еще меня постоянно
терзал голод. Голод! Вот с каким словом у меня ассоциируется раннее детство.
В тот день я бродила по
рынку.
Я остановилась напротив
лавки пекаря и с вожделением глазела на медовую булку. Горячая, только из печи,
от нее шел пар, а аппетитный аромат приковал к месту. Мой живот требовательно
урчал. Надо было уходить, а я мечтала только об этой булке. Я уже представляла,
как беру ее в руку, обжигаю кожу. Как вдыхаю пряный аромат и откусываю
маленький кусочек…
– Девочка, – раздался
вдруг за моей спиной женский голос, – как твое имя?
Я вздрогнула и захотела
убежать, но что-то в этом голосе остановило меня. Обернувшись, я увидела красивую
статную женщину с золотыми волосами и самыми синими глазами в мире. Она была
одета в шелка, меха и золото. Я не видела никого краше ее.
С разинутым ртом я только
и смогла, что пожать плечами.
Она нежно засмеялась,
сняла перчатку и потрепала меня по волосам.
– Не знаешь, значит, – сказала
она звонким голосом, – а знаешь ли ты, кто я?
Я кивнула и широко
улыбнулась.
– Вы – прекрасная
принцесса из далекой страны! – мой голос был полон восторга и обожания.
Она засмеялась еще громче
и захлопала в ладоши.
– Значит, так тому и
быть! Когда-нибудь я стану принцессой. Как и ты, девочка, – она перевела взгляд
на медовую булку, – ты хочешь эту булку, так? Так возьми же. Для начала ты
должна поверить, что эта булка – твоя. Твоя, девочка. Ты достойна того, чтобы
взять ее, понюхать и съесть. Ведь именно это ты представляла себе. Так бери же,
она испечена специально для тебя, милая. Давай же, будь смелее. И начни ценить
себя с таких мелочей.
Что-то в ее глазах,
нежном голосе заставило меня поверить, что я, пыль без имени, действительно
достойна. И могу, даже должна взять эту булку.
