НУ, КРЫНДЕЦ
Ноги у меня замёрзли, просто атас.
Это я поняла сквозь сон. Наверное, ветер опять поменялся и
распахнул форточку. А Вовка где? На работу ушёл ранним рейсом? Я
моргнула, просыпаясь. Окстись, Оля! Каким ранним рейсом?! Он уж
сколько лет на пенсии. Был.
И я уже была. Не чувствую себя без
него. Растворяюсь.
Вот уже неделю я просыпаюсь одна. Как
же это тоскливо, Господи. Послезавтра девять дней. А мне без него
даже шевелиться не хочется.
Ноги тем временем совсем
закоченели.
Я вздохнула и открыла глаза.
Так, и что это? Лунный свет
пробивался сквозь маленькое окошко со старой деревянной рамой.
Нижняя половина створок прикрыта светлыми ситцевыми занавесками,
натянутыми на нитку. Таких окон в нашем доме точно не
было! Во дворе тихонько ходила и гремела цепью собака. Да
не сидел наш алабай на цепи!
Я резко села. Уставилась на тоненькие
ножки в байковых штанишках от пижамки. С котятами. Сплю я до сих
пор, что ли?!
Рядом в постели кто-то заворочался. Я
вскрикнула – и тут же оборвала крик, от неожиданности: голос
прозвучал совсем по-детски.
– Доча, доча, что?! – одеяло
откинулось, и на меня сонно распахнулись глаза моей матери
– совсем молодой, сейчас у меня внучки старше выглядят! Вот тут я
завопила снова.
– Оля?! Сон? Тише-тише, не бойся, это
сон, просто сон... – мама сгребла меня в охапку и принялась
укачивать, бормоча что-то успокаивающее.
Скрипнула дверь, и в комнату
заглянуло озабоченное круглое лицо. Это точно не родственница. Судя
по разрезу глаз – бурятка.
– Галя! Что случилось? – громким
шёпотом спросила она.
– Сон страшный приснился, – также
шёпотом ответила мама. – Ничего, сейчас успокоится.
Так, я, кажется, подозреваю, где
мы.
– Мама, сколько мне лет?
Она испуганно замерла и посмотрела на
меня, чуть отстранившись. Чёрные глаза в лунном свете казались
огромными.
– Доча, ты что?
– Просто напомни, пожалуйста.
– Пять, – растерянно сказала
мама.
Значит, Биликтуй.
Бурятская деревня недалеко от
Ангарска, куда мама согласилась поехать учителем физкультуры. Она
вообще после развода с отцом долго металась. Всё хотела куда-то
уехать, начать жизнь заново, что ли, – я уж не знаю. Мы чуть не
улетели в Алдан, к знакомым на севера́. Несостоявшийся отлёт я могу
объяснить только решением высших сил. С нашим приездом в аэропорт
погода мгновенно испортилась настолько, что самолёт не выпускали
шесть часов. За это время собравшаяся в зале ожидания почти вся
огромная родня уговорила маму никуда не лететь, и она сдала билеты.
А через пару месяцев согласилась ехать работать вот в этот
Биликтуй. В восемьдесят первом году это было.
