Что можно сказать? Умирать очень неприятно. Хотя наверное мне
всё же повезло - осознание смерти пришло постфактум. А что ещё
может с тобой случиться, после того, как твою машину прилетает то
ли мина, то ли снаряд? Не стоило перегонять "каравеллу" под
обстрелом. Впрочем, это уже дело прошедшей эпохи. Не было ни
голосов, ни темноты или света - просто в один момент ощутил себя в
новом теле. Хотя тело это было громко сказано - телишко, явно
новорожденного младенца. Слишком уж всё было непривычным и
маленьким тело, и слишком большим было всё остальное. Все чувства
работали по другому - глаза нормально не видели, звуки были
громкими и неразбочивыми, запахи странными и непривычными. Не
удивительно, что тому малютке, которым я сейчас был не было понятно
происходящее вокруг. Оставалось только плакать, чтобы хоть как-то
выместить переполняющие тело эмоции. А ещё было что-то новое,
непонятное и неуловимое, как будто новый орган зрения. Такой же не
развитый, как и все остальные, но такой же ощущаемый. Это всё
слепило и дезориентировало. А ещё как любому нормальному малышу,
хотелось есть и спать одновременно.
Первое, что я помню - это мужик. Кажется он был бородатым и
огромным, а ещё очень заметным в этом новом чувстве. Это было
невозможно описать привычными словами, как нельзя описать зрение
при помощи тактильных ощущений. В первое время, новое чувство
путалось с цветами. Это было... по другому, мужик был белым,
преимущественно, и одновременно... чувствовался одним из... цветов
шестого чувства. Цветами я их перестал называть позже, но тогда, да
ещё без нормального зрения всё казалось таким. Сначала даже боялся,
что в новом теле будут проблемы со зрением. Одним словом, полное
наслаждение детством, без этих ваших восьмичасовых работ по пять
дней в неделю. Счастья полные подгузники.
Мужик похоже был киднепером или отцом-одиночкой, по крайней мере
он менял бутылочки с какой-то смесью и пеленки, так что оставалось
надеяться, что на органы или в рабство не продадут. Мы постоянно
куда-то ехали или летели, пару раз показывали кому-то меня, а потом
куда-то несли, пока наконец не принесли к месту, что стало моим
новым домом, отдав какой-то женщине. Более доброй, чем мужик, как
подсказывало третье чувство. Так моё путешествие закончилось, и
начались долгие и тянущиеся несколько лет детства.
