Наконец-то! Как же я скучал по бьющему в шлем потоку воздуха и
реву мотора под собой. А всё из-за этого гребаного Дьянченко, по
чьей милости мне пришлось забрать документы из университета, после
чего меня с большой радостью заграбастали в армию, где не то что
мотоцикл, даже телефон в руках держал раз в неделю.
Служба прошла, по ощущениям, быстро, и вот, долгожданный
дембель, и ощущение пьянящей свободы. Также, вчера я подал
документы на восстановление, и мне пообещали, что скоро я смогу
продолжать учебу. Но осадочек и негодование, по поводу прерванного
учебного процесса остался. Эх, попадись мне этот козел в темной
подворотне! Уж я ему… Ничего не сделаю. К сожалению, закон защищает
всех одинаково, не зависимо от твоего морального облика.
Так, размышляя о прошлой и дальнейшей жизни, я неспешно, мчал на
мотоцикле со скоростью, примерно, восемьдесят километров в час по
главной дороге. Соответственно, внезапно появившаяся с прилегающей
легковушка, по правилам, должна была меня пропустить, но почему-то
этого не сделала. И вот последнее что я помню, это стремительно
приближающийся кусок метала и удар.
***
Что ж, похоже, птенчик долетался. Вроде бы не особо и гонял и
всегда старался ездить аккуратно. Откуда вдруг взялась эта машина?
И ведь всегда внимательно смотрел за поворотами на перекрестках,
зная неприятную особенность водителей автомобилей либо осознанно,
либо из-за невнимательности, не пропускать мотоциклистов. Самого
удара я уже не помню. Помню лишь осознание неминуемого
столкновения, после которого не успел даже испугаться. Впрочем,
чего уже рефлексировать? Пойду лучше спрошу у этого светящегося
силуэта, что дальше делать? Не так я, правда, представлял святого
Петра. Да и райских врат что-то не видно. Может, тут сразу к Богу
на аудиенцию попадаешь, а уж потом с персоналом знакомишься?
– Эээмм… Здравствуйте, уважаемый, не подскажете как пройти к
зданию страшного суда? Я подозреваю, что мне назначено.
– И тебе не хворать, Денис. Правда понятие здоровья здесь уже
очень абстрактно – весело отозвалась сущность, видимо непривыкшая к
столь несерьезному отношению к смерти у своих собеседников.
– Ну, так что дальше? В котел? Или по садам прогуляться можно
будет? – Почему-то мандраж и волнение заставило меня петросьянить.
Хотя сам я уже в голове перебирал все свои грешки, которые мне
можно было бы предъявить. И, в целом, ничего страшного вспомнить не
мог. Не убивал, не воровал, бабушкам место уступал. Вел довольно
добропорядочную жизнь пятикурсника медицинского университета.
Излишним прелюбодеянием не занимался. Ну, да, в церкви практически
не ходил. А если и ходил, то из культуроведческого интереса. Не то
что бы я был атеистом. Да, я верил в наличие какой-то высшей
сущности, и жизни после смерти. Но все россказни о библейских
чудесах вызывали у меня лишь ироничную улыбку. Поэтому дальнейшая
судьба того, кем я сейчас являюсь, оставила для меня массу
вопросов, на которые я жажду получить ответы.
